Надежда пронеслась мимо дежурного поста. На этот раз медсестра удивленно взглянула на нее – в больницах не принято бегать так, словно сдаешь спортивный норматив или удираешь от стаи бродячих собак. Однако Надежда Николаевна не обратила на этот взгляд ни малейшего внимания и стремглав влетела во вторую коммерческую палату.
Елена по-прежнему спала, а высокий мужчина в белом халате и медицинской маске стоял возле стойки с капельницей, в руке у него был шприц, который он вонзил в прозрачный пакет с лекарством.
– Стой! – заорала Надежда. – Стой, я полицию вызову!
Мужчина обернулся на ее голос. Его глаза блеснули металлическим блеском, и холодным, неживым голосом он проговорил:
– Опять ты! Вечно мешаешь, вечно путаешься под ногами! Но на этот раз ты опоздала…
С этими словами он нажал на поршень шприца, и в прозрачном растворе расплылось золотистое облачко.
Мужчина выдернул шприц, в котором оставалось еще немного золотистой жидкости, и шагнул навстречу Надежде, выставив шприц перед собой.
– Знаешь, что здесь? – процедил он своим неживым голосом. – Пчелиный яд. Для Елены это гарантированная и быстрая смерть, но тебе такого количества тоже хватит!
Надежда отступала, при этом не сводя глаз с капельницы. Ядовитое золотистое облачко постепенно распространялось и приближалось к отверстию, от которого трубка шла к катетеру в руке Елены… Если оно попадет в трубку, а оттуда – в кровь, Елена умрет… Ведь она же прикрутила краник, так этот гад заметил и снова его открыл!
Продолжая пятиться, Надежда спиной, а точнее, той частью, которая расположена чуть ниже спины, наткнулась на что-то жесткое. Это был тот самый стул, на котором она сидела во время разговора с Еленой.
Тут дверь палаты открылась и на пороге появилась сестричка, которая ставила Елене капельницу.
– Ой, что это здесь происходит? – пролепетала она, удивленно хлопая глазами. – Кто вы?
– Родственники! – прошипел убийца, продолжая наступать на Надежду.
– Но сейчас же неприемные часы… – растерянно проговорила сестричка.
– Для кого неприемные, а для кого – приемные! – ответил убийца и вдруг молниеносным движением ударил девушку по голове.
Та удивленно охнула и осела на пол.
– Женщину бить, беззащитную? Ах ты… – Надежда Николаевна не нашла достаточно выразительного эпитета, подходящего к случаю, и не стала тратить время на поиски. Вместо этого схватила стул, который оказался у нее под рукой… или не совсем под рукой, и со всего маху опустила его на голову злоумышленника. Очень удачно получилось, он как раз на сестричку отвлекся. Стул был тяжелый, с металлическими ножками, так что убийца охнул и рухнул на пол, выронив при этом шприц.
Первым делом Надежда метнулась к стойке с капельницей и одним движением прикрутила краник, соединявший прозрачный пакет с трубкой. Затем наклонилась и подхватила шприц с ядовитым содержимым, надеясь таким образом разоружить противника.
В это время дверь палаты снова открылась и на пороге появилась монументальная дежурная сестра.
– Что здесь происходит? – произнесла она могучим басом, с возмущением оглядев палату. Примерно таким голосом, наверное, заговорила бы статуя Свободы, если бы вдруг ожила.
Через секунду за широкой спиной медсестры появился еще один человек – телохранитель Елены Анатольевны, который каким-то образом все же проник в отделение.
– Действительно, что здесь происходит? – рявкнул он.
– А вы кто такой? – обернулась к нему дежурная.
– Я – ее телохранитель…
– Вам сюда нельзя!
– Вот уж нет! Вы меня заверяли, что у вас все под контролем, что у вас собственная охрана, мимо которой и муха не пролетит, а я вижу, что нет никакой охраны, в палату кто угодно может проникнуть… И вообще, тут прямо бандитское гнездо! Я за Елену Анатольевну головой отвечаю и ни за что отсюда не уйду!
Надежда решила, что телохранитель разберется в ситуации и сможет защитить Елену, а ей самой пора делать ноги, иначе она попадет в большие неприятности. Разразится скандал, набежит охрана, ее привлекут как свидетеля… нет, такого ей точно не надо.
Медсестра занимала собой весь дверной проем, и Надежда метнулась в санузел. Здесь была вполне приличная душевая кабинка и кокетливый розовый унитаз, а главное – о радость! – здесь имелась вторая дверь. Видимо, санузел был общим для двух палат.
Надежда дернула эту дверь и действительно оказалась в другой палате, очень похожей на ту, которую занимала Елена Безбородова. Только здесь в кровати полулежал седой мужчина весьма преклонного возраста, в малиновой шелковой пижаме.
При появлении Надежды Николаевны он заметно оживился, приподнялся на локте и радостным голосом проговорил:
– Какие люди! Кто вы, очаровательная незнакомка? Какой счастливый случай привел вас ко мне?
Надежда попыталась вспомнить, кто за последние несколько лет называл ее очаровательной. Получалось, что только муж. И то нечасто. Впрочем, это тоже неплохо. Она улыбнулась старику и направилась к выходу.
– Куда же вы? – воскликнул тот разочарованно. – Мы еще даже не успели познакомиться… а у меня, между прочим, есть конфеты и даже… даже очень приличный французский коньяк! – он кивнул на прикроватную тумбочку. – Здесь он под запретом, но есть один санитар, который за небольшую мзду может принести что угодно…
– Спасибо, как-нибудь в другой раз! – отмахнулась Надежда.
– Ну, вот так всегда…
– Предложите коньяк старшей медсестре!
– Да что вы, она его тут же конфискует! Лучше соглашайтесь – если мы с вами поладим, я могу сделать вам очень дорогой подарок…
– За кого вы меня принимаете! – фыркнула Надежда Николаевна. – Я вам что, девушка по вызову?
– Нет, вы гораздо лучше! Эти девицы и двух слов не могут связать, а вы, сразу видно, прекрасный собеседник… Да задержитесь же на минуту, посмотрите мне в глаза! – Мужчина схватил Надежду за полу халата.
– А вот этого не надо! – Она хотела произнести эти слова строго, но против воли улыбнулась и не заметила, как импозантный старик сунул ей что-то в карман халата.
– Ах, как жаль, как жаль, что вы не хотите остаться! – сказал он ей вслед.
Надежда Николаевна не стала отвечать, а вышла из палаты, закрыла за собой дверь и устремилась к выходу из отделения.
Быстро пройдя по коридору, она открыла матовую застекленную дверь, выскользнула на лестничную площадку и только здесь перевела дыхание… Как выяснилось, слишком рано.
Из темной ниши возле лифта выступила высокая фигура в белом халате, с медицинской маской на лице. Вот паразит, живучий какой!
– Думала, убежишь? – прозвучал холодный, словно неживой голос. – От меня не убежишь!
