– Арсений Михайлович, мне обязательно нужно с вами поговорить. Вам звонила подруга вашей бывшей жены, Елена Безбородова, и говорила обо мне…
– Да, был какой-то странный звонок… я ничего не понял, и ссылаться на покойную некрасиво… – нахмурился доктор.
– Может быть, вы и правы, но нам непременно нужно поговорить! Это вопрос жизни и смерти!
Лицо доктора потемнело:
– Так это не делается! Все мои пациенты серьезно больны, для многих это вопрос жизни и смерти, но я принимаю только в клинике! Если для кого-то я буду делать исключения…
– Вы меня не поняли, – заторопилась Надежда Николаевна. – Я не больна… насколько я знаю, и вопрос не в моей жизни и смерти, а в вашей.
– Это что – шантаж? – Чернов сверкнул глазами.
– Ни в коем случае! Вам грозит серьезная опасность, и я хочу вас предупредить…
В глазах доктора мелькнула тень сомнения, и Надежда постаралась этим воспользоваться:
– Доктор, давайте вы все же впустите меня в квартиру, такой разговор нельзя вести на лестнице.
Чернов окинул Надежду оценивающим взглядом, увидел, надо полагать, ее приличное пальто и туфли, затем потрогал костыль и решил, видно, что в случае чего сумеет справиться с ненормальной теткой, тем более что вид у нее был вполне адекватный. Он тяжело вздохнул и отошел от двери:
– Ладно, входите! Я вижу, что вы из тех людей, кому легче уступить, чем отказать…
Надежда протиснулась в прихожую. Арсений Михайлович со своим костылем протопал на кухню, указал незваной гостье на стул и недовольно проговорил:
– Чай или кофе я вам не предлагаю. Как видите, мне сейчас довольно трудно хозяйничать, а женщина, которая мне помогает, еще не пришла. И вообще, мне некогда, я на работу собираюсь…
– Ну и не надо, прекрасно обойдусь, разговор у нас будет очень серьезный. Вы ведь, конечно, знаете, как погибла Ольга Трефолева, ваша бывшая жена?
– Еще бы… – лицо Чернова перекосилось. – Страшная смерть… непонятная…
– Но она была не первой. До нее тот же человек убил еще пятерых и еще одну женщину пытался убить. Ольга была не первой – и не последней. На очереди – вы!
– О чем вы говорите? Какое отношение я имею к этим убийствам?
– Это дело возникло вокруг вашего бывшего пациента Петра Павловича Витюкова.
– Да, был у меня такой пациент… – Чернов вздохнул. – К сожалению, мне не удалось его спасти, случай был очень тяжелый, опухоль агрессивная… но если бы мне мстили за всех, кого я не смог спасти, я бы уже давно был на том свете.
– Месть ни при чем. Во всяком случае, за то, о чем вы говорите. Здесь все намного сложнее. Это долгая история, а я вижу, что сейчас вы торопитесь и не расположены меня слушать. Но, как бы то ни было, вам угрожает страшная смерть. Вы помните мраморную статую Асклепия над входом в вашу клинику?
– Разумеется, помню. Я сам ее купил на аукционе и попросил установить над входом.
– Так вот, убийца планирует сбросить эту статую на вас, когда вы приедете в клинику. Возможно, уже сегодня.
– Что за бред? И откуда, интересно, вы это знаете? Вы что, в голову убийце влезли?
– Мне это не понадобилось. Этот убийца… у него очень странная, необычная система – он заранее репетирует каждое свое убийство, используя манекены. И в вашем случае голова манекена была разбита статуэткой Асклепия. Так что мне нетрудно было предугадать его намерения, особенно после того, как я увидела ту статую. А до этого я видела инсталляцию убийства вашей бывшей жены, там манекен был распят так же, как…
– Дама, – проговорил Чернов недовольно, – простите, я не расслышал ваше имя-отчество…
– Надежда Николаевна.
Надежда держалась из последних сил. Ей хотелось заорать или стукнуть этого самодовольного доктора по лбу – не статуей Асклепия, конечно, но чем-нибудь тяжелым, чтобы он перестал смотреть на нее с легким презрением и прислушался к ее словам. Но тщетно, он ей все равно не верил. Ох уж эти врачи, привыкли, что только их слушают.
– Так вот, Надежда Николаевна, по-моему, у вас очень богатое воображение.
– Мое воображение здесь ни при чем! Уверяю вас, все это более чем серьезно!
– Извините, я очень занятой человек. Я вас выслушал, но более не намерен тратить свое время. Пусть это прозвучит невежливо, но я вас больше не задерживаю, – твердо сказал доктор Чернов и направился к двери.
– Но Арсений Михайлович… – запротестовала было Надежда.
– Все, все, разговор закончен. Не заставляйте меня принимать решительные меры!
С этими словами Чернов распахнул перед Надеждой дверь.
Надежда Николаевна вышла из квартиры доктора Чернова в расстроенных чувствах. Что за человек! Не стал ее слушать, а ведь она хотела ему помочь, хотела спасти его от страшной смерти…
И что теперь делать? Неужели оставить все как есть и безучастно наблюдать за тем, как убийца расправится с замечательным онкологом, который уже спас сотни жизней и может спасти еще сотни?
Нет, этого Надежда допустить не могла! Она спасет Чернова, даже если сам он этого не хочет!
Но что делать? Как помешать убийце?
Муж Надежды как-то читал книжку одного средневекового китайского философа, посвященную искусству войны, и зачитывал жене особенно понравившиеся фрагменты. Она, помнится, еще спрашивала, зачем ему, сугубо мирному человеку, это нужно, и Сан Саныч ответил, что те же принципы можно использовать не только в военных действиях, но и в любых сферах жизни – в бизнесе, науке, даже в семейной жизни.
Так вот, Надежде запомнился один пассаж из той книги: чтобы победить противника, нужно стать им. То есть мыслить как он, использовать его собственные методы.
Убийца помешан на манекенах…Так отчего бы и ей не использовать манекен?
В голове Надежды сложилась блестящая комбинация. Правда, для ее реализации понадобится помощь других людей… Что ж, Лиля ей уже неоднократно помогала, поможет и теперь. Особенно когда узнает все детали.
Надежда позвонила журналистке и назначила встречу в маленькой кофейне возле ее редакции.
Лиля пришла вся на нервах и сразу же сказала, что времени у нее очень мало, но когда Надежда рассказала о новой инсталляции, о разговоре с доктором Черновым и о своем плане, то сразу забыла о времени. Глаза ее заблестели, и она заверила Надежду, что полностью в ее распоряжении.
– Тогда вот что. Для начала, у тебя есть какой-нибудь знакомый сотрудник ГАИ? То есть ГИБДД…
– Есть один симпатичный капитан… я как-то писала статью о дорожных происшествиях, и он мне очень помог.
– Отлично. Помог тогда – поможет и сейчас. Еще нам понадобится кое-какой реквизит…
– Сделаем! – и Лилька умчалась.
