– Что здесь произошло? – спросил доктор Чернов, недоуменно взирая на остатки манекена и осколки каменной статуи бога Асклепия.
– Ой, Арсений Михайлович! – На крыльцо выскочила администратор Валентина. – Ой, что тут было! Ой, а мы думали, что это вы…
Надо отдать должное доктору, из ее сумбурного объяснения он сразу вычленил главное. И правильно определил, что Сергей именно тот человек, который в курсе событий.
– Ко мне вчера приходила женщина, – сказал он, – так вот она…
– Надежда Николаевна! – Сергей уже набирал номер Надежды, сам себе не признаваясь в том, что она может что-то знать про убийцу, а стало быть, может и помочь.
Надежда трубку не брала. Мало того, когда он позвонил снова, там ехидно ответили, что телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети.
Впрочем, другого ответа и быть не могло, ведь мобильник Надежды Николаевны валялся вместе с ее сумкой на полу фургона, убийца самолично его отключил. Будь на месте телохранителя Лиля, она тут же забила бы тревогу, поскольку знала, что Надежда не из тех, кто бросает телефон в трудную минуту. Бывают, конечно, накладки, но редко.
Сергей знал Надежду хуже, так что только пожал плечами. Поскольку подъемный механизм был поврежден, доктор Чернов с помощью водителя допрыгал на одной ноге до двери и ушел выполнять свои непосредственные обязанности. И то сказать, больные заждались уже.
Сергей с Кроликом направились было к своей машине, как дорогу им перегородила очень полная цыганка в пестрых юбках.
– Позолоти ручку, молодой-красивый! – сказала она басом, при этом во рту блеснули как минимум пять золотых зубов.
– Проходи, тетя, не до тебя сейчас! – отмахнулся Сергей.
– Позолоти ручку, важное скажу! – Цыганка и не думала сдвинуться с места. – Потерю твою найду!
– Да я вроде ничего не терял! – хмыкнул Сергей.
– Да? А женщину одну такую, Надеждой звать?
– Ты откуда про Надежду знаешь? Говори!
– Позолоти ручку! – упрямо сказала цыганка. – Без этого нельзя!
– Серега, ну что ты с ней возишься! – крикнул Кролик от машины. – Некогда ведь.
Сергей встал так, чтобы тот его не увидел, и сунул цыганке купюру.
Та тут же разложила карты на бетонном поребрике.
– Так… сейчас… через час…
– Да говори уж быстрее!
– Скоро только кошки родятся, – наставительно сказала цыганка. – Значит, что было… что будет… в общем, ищи ее в гараже.
– В каком еще гараже? Ты что мне лапшу на уши вешаешь?
– Такой большой, бетонный, третий с краю, стоят гаражи вдоль железнодорожных путей, этот ряд последний. Похитил ее злой человек, тот самый, который кучу народу положил…
– Адрес, адрес точный скажи!
– Карты – не полиция, точного адреса не скажут!
– Ну хоть улицу, улицу…
– Не улица, а проспект! – отрубила цыганка. – Вокзал такой есть!
– Вокзал, проспект, гаражи вдоль путей… Витебский, что ли? – Сергей повернулся к цыганке, но той уже и след простыл.
Надежда Николаевна пришла в себя от тряски. Фургон куда-то ехал, то и дело притормаживая.
Сама Надежда сидела в компьютерном кресле, привязанная к нему за руки и за ноги. Она хотела было крикнуть позвать на помощь, но рот ее был заткнут кляпом. Причем кляпом была какая-то грязная тряпка, а может быть, вообще носок… Надежду замутило от отвращения, а в голове зазвучал голос, очень похожий на голос охранника Сергея: «Говорил же я, чтобы вы держались подальше от клиники! И не мешали проведению операции!»
И тут же прозвучал другой голос, на этот раз такой же, как у мужа: «И вообще, незачем лезть в эти ужасные расследования! Ты должна сидеть дома и ухаживать за котом… и мужем!»
Надежда Николаевна хотела ответить хотя бы мысленно, но тут фургон остановился.
Прошло не больше минуты, как его дверца распахнулась и вошел странный человек, одетый в яркий, фантастический наряд – облегающие штаны с разноцветными штанинами, яркую куртку и шутовской колпак с бубенцами.
Приглядевшись, Надежда поняла, что это костюм средневекового придворного шута, или, скорее, карточного джокера. Ну-ну, значит, все-таки дело в картах…
Только холодные серо-стальные глаза совершенно не соответствовали этому наряду.
Эти холодные глаза уставились на Надежду, как два револьверных дула, и их обладатель проговорил механическим голосом:
– Вечно ты путаешься у меня под ногами! Вечно ты мне мешаешь! Кто ты вообще такая?
Надежда при всем желании не могла ему ответить – ее рот был заткнут кляпом. Поэтому она только невнятно замычала.
– Ах да… я и забыл, у тебя же кляп во рту! Если я его вытащу, ты обещаешь не орать? Тем более что это бесполезно, тебя все равно никто не услышит!
Надежда Николаевна кивнула, и Джокер вытащил кляп. Надежда отдышалась и прокашлялась. Она знала, что в противоборстве с опасным противником, если ты ничего не можешь сделать, нужно его удивить, сбить с толку, направить его мысли в неожиданную сторону, поэтому проговорила:
– Ну у тебя и костюмчик! Ты что, на маскарад собрался? До Нового года еще далеко!
– Нет, я собрался провести священный ритуал. И ты мне в нем поможешь.
– Не очень подходящий костюм для священнодействия! – хмыкнула Надежда, и один Бог знает, чего ей это стоило.
Дело в том, что Надежда Николаевна здорово трусила. В самом деле, она прекрасно знала, что этот тип способен на все. Он уже совершил шесть, нет, семь убийств, и убил бы еще двоих, если бы она, Надежда, ему не помешала. А теперь она сидит в этом кресле, связанная, в полной его власти, и самое главное, что никто об этом не знает – ни Сергей с напарником, ни Лиля Путова. Да, наверное, они были правы, когда советовали ей держаться подальше от клиники.
Однако, тут же разозлилась Надежда, тоже хороши профессионалы. Упустили ведь убийцу!
– Очень даже подходящий костюм, – обиделся убийца. – Джокер – это самая сильная карта в колоде, он может заменить любую карту. Так и я могу превратиться в кого угодно, надеть любую личину, чтобы осуществить задуманное…
С этими словами он взялся за спинку кресла, в котором сидела связанная Надежда, выкатил его из фургона и скатил по пандусу на цементный пол.
Надежда оказалась в просторном помещении с бетонными стенами и без окон – скорее всего, это был гараж.
Как во многих гаражах, здесь царил беспорядок. Однако если в обычных гаражах хранятся чаще всего автомобильные детали, неисправные аккумуляторы, зимние шины, иногда еще ящики с картошкой и банки с осенними заготовками, здесь большая часть помещения была завалена такими же, как в фургоне, манекенами – голыми пластмассовыми фигурами мужчин и женщин.
