— А что там привезли? — оживился Лихт.
— Да все, что хочешь. В портальные заставы везут только самое лучшее.
— Умываемся, и за покупками? — повернулся я к Лихту.
— Только сначала за жалованием за вылазку забежим.
— Я бы рекомендовал вам сначала в купальню сходить, а то от вас совсем не цветочным взваром пахнет.
— Что, жуткая вонь?
— Ну не такая, как в прошлый раз, но те, кто выдают жалование, явно его не оценят.
— Спасибо. Мы тогда побежали! — крикнул я, схватил постельное белье и рванул прямиком в купальню.
Отмывшись и сменив одежду на чистую, мы сочли уместным сначала забежать в столовую. Я бы и демона сейчас сожрал. В кабак решили не идти, потом там посидим всей звездой. Поэтому наскоро закинув в себя по двойной порции каши с мясом, бутерброды и запив все душистым цваром, восполняющим энергию, мы рванули за положенным нам жалованием. Вот только когда его мне выдали, я как баран стоял и пялился на десять кошельков в виде мешочков с перевязью. В каждом из них находилось по сто золотых.
— Э-э-эм-м… А вы не ошиблись? За одну вылазку для нас двоих это многовато, вы не находите?
— Не нахожу. И это не для вас двоих. Это тебе одному. По тысяче золотых на каждого, — спокойно ответил кассир.
— По сколько?! — не поверил Лихт.
— По тысяче золотых.
— А за что? — не понял я.
— За вылазку.
— Нет, это я понял. Просто не понял, почему так много.
— А мне почем знать? С этими вопросами к ветеранам. Вот тут ясно написано: Сэмантель Лимбер — тысяча золотых, Лихт Квори — тысяча золотых.
«Охренеть просто! ТЫСЯЧА ЗОЛОТЫХ за одну вылазку! Да на эти деньги в Семерионе за второй стеной можно всю жизнь прожить, если не шиковать и дорогих вещей не покупать!» — подумал я, а вслух спросил:
— А можно все не забирать?
— Конечно. Какую сумму вы желаете забрать?
— Сегодня ярмарка… думаю, ста золотых хватит.
— Офигеть, у тебя планы! — удивился Лихт. — Что покупать-то собираешься?
— Хочу подарок сделать.
Я заметил по лицу брата, что он собрался пошутить, но, видимо, передумал. Взяв по сто золотых, мы с ним направились в торговые ряды, которые обычно стояли пустые. Постоянных торговцев из внешнего мира в портальных заставах не было, но ветераны, все же, сочли необходимым построить торговые ряды для редких ярмарок.
На прилавках лежало все, что душе угодно. Мы даже нашли травы из пустыни близ Семериона. Правда, качество этих трав оставляло желать лучшего, я уже не говорю про цены. Если бы мы с братом возили сюда травы собранные нами мы бы не только за вторую стену переехали, но и за третью. А то и в самый центр.
Не знаю почему, но именно сейчас, гуляя по торговым рядам, я почувствовал себя не в портальных заставах, а будто на отдыхе во внешнем мире. Обычные люди, обычная ярмарка, толчея. Народ суетится, гудит. Кто-то спорит, кто-то торгуется… жизнь кипит. Кажется, что мы где-то в Семерионе в торговых рядах и скоро пойдем домой. Наставник наверняка приготовит мясной пирог и овощной суп… Точно, надо же еще к пекарю забежать! Наверняка, он скоро лепешки из печи доставать будет! А горячие лепешки у него очень вкусные…
— О доме вспомнил? — вернул меня с небес на землю Лихт.
— Ага…
— И у меня ностальгия. Не переживай, Сэм, станем ветеранами и продолжим свой путь к мечте. И наставника отыщем. Обязательно!
— Ну, положим, дворянами-то мы стать сможем, а вот о возлюбленной мне придется забыть, да и жену, скорее всего, нужно будет брать из ветеранов. Не думаю, что леди КираОна сильно обрадуется, когда в один прекрасный момент наш первенец обернувшейся ручкой вскроет череп какому-нибудь мальчишке, который решил его обидеть. Особенно если этот мальчишка окажется из знатного рода, а то и вовсе королевских кровей.
— Это да, но унывать рано. Вдруг она в тебя настолько влюбится, что примет тебя таким, какой ты есть? А с поддержкой ветеранов и его величества, учитывая, что леди КираОна является его родственницей, может, что и придумаете?
Я усмехнулся.
— Вот скажи, Лихт, если бы ты был обычным человеком, ты бы хотел, чтобы твоя жена была демоницей? Ну, или оборотнем?
— Думаю, вряд ли…
— Вот и я о том же. Нахрен я ей такой красивый сдался? Наверняка она уже и думать обо мне забыла. А если узнает о том, кто я на самом деле, то возненавидит еще…
— Ну, во-первых, я уверен, что она о тебе не забыла. Ты же помнишь, как она рвалась к тебе, когда мы остались с тобой вдвоем против молотильщика? А, во-вторых, не факт, что она тебя отвергнет или возненавидит. Учитывая мой личный опыт и то, что рассказывал мне наставник, сексуальные предпочтения у женщин очень разные. Ты не представляешь даже, что у меня просила Барна, когда мы оставались с ней наедине… Так, что еще не факт, что ты не сможешь достичь своей мечты. Но к тому времени, как ты ей откроешься, у тебя уже должно быть готовое решение ваших проблем, вытекающих из того факта, что ты являешься демоном. А по поводу того, что она узнает, кто ты такой… это вряд ли. Даже ветераны это понять не могут. Откуда ей-то знать? Кроме того, ты весь такой белый, красивый… не то, что я. Может, и глянешься своей даме сердца.
— Может, ты и прав, брат. Значит еще не все потеряно?
— Точно не все. Надежда еще есть.
И тут в поле моего бокового зрения попала занимательная вещица. Я остановился и подошел к торговцу, который вынул ее из внутреннего кармана кителя, что-то там ища.
— Уважаемый, сколько стоит эта заколка? — поинтересовался я.
— Она не продается.
Я погрустнел, и торговец тут же спросил:
— Для чего она тебе?
— Хочу сделать подарок девушке. Она новобранец. Уже давно тут.
Торговец помялся с ридку и, когда я уже собрался уходить, ответил:
— Четыреста золотых.
— Охренеть, ты где такие цены видел, уважаемый? — забрызгал слюной от возмущения Лихт.
— Эту эльфийскую заколку я купил в городе недалеко от леса светлых эльфов. Они продаются только там. И, как сам видишь, цветок на заколке, как живой, только никогда не порвется и не завянет. Это очень тонкая и дорогая работа.
— Но не четыреста же золотых?!
— Я не договорил. Эту заколку я купил для своей дочери, и продавать ее не собирался. Однако мой отец был ветераном, и он рассказывал мне о тех ужасах, что вам приходится здесь пережить. А еще о том, насколько важную работу вы делаете и какой ценой. А еще я знаю, что любое огорчение, которое обычные люди даже не заметят, может новобранца подтолкнуть на путь Хаоса. Мой отец умер, но завещал мне приезжать сюда и торговать здесь каждый раз, когда это возможно. Я вижу, как расстроился твой друг, и поэтому я продам ему эту заколку, но мне нужно будет вести весь мой караван не по прямой дороге домой, как я собирался, а снова через тот город у эльфийского леса. Потому что я не намерен оставлять свою дочь без подарка, который я обещал ей сделать на второе взросление. И если для вас моя цена слишком большая, то моя совесть чиста. Я сделал все, чтобы по моей вине твой друг не превратился в инфернальную тварь.
