— Мог, — согласился он. — Но плоть слаба… и не только моя.
Клэр наконец открыла глаза. И снова при одном взгляде на склоненное к ней лицо, усыпанное капельками воды, по телу ее пробежала волна чувственной дрожи.
— Не надо, — взмолилась она. — Не заставляй меня выходить за тебя замуж!
— У меня нет выбора, — последовал знакомый ответ.
Прекрасный и естественный в своей наготе, Маркос протянул Клэр полотенце и мягко, но решительно подтолкнул к выходу.
— Ты уже приняла душ. А я — нет. У двери в кабинку молчаливым подтверждением его слов лежал длинный черный халат. Однако Клэр все равно ни на йоту не верила, будто все произошедшее было лишь спонтанной импровизацией. Скорее всего то, что она не забеременела после прошлого раза, глубоко раздосадовало Маркоса, разбередило его мужское самолюбие. Теперь он не успокоится, пока не добьется своего.
Джейн приготовила поистине королевскую трапезу. Однако Кдэр едва прикоснулась к еде. Зато Маркос, облаченный теперь в джинсы и в легкий свитер, чувствовал себя совершенно непринужденно. За кофе он как бы между делом сообщил, что они собираются пожениться. Клэр еле успела поставить чашку, чтобы не расплескать ее.
Первым обрел дар речи Питер.
— Не слишком ли стремительно? — спросил он с завидным самообладанием. — Вы же едва знаете друг друга.
— Не мы первые, не мы последние, — хладнокровно ответствовал Маркос. — Литература пестрит подобными примерами.
— Но почему ты не сказала нам раньше? — обратился отчим к Клэр. — Наверняка вы уже об этом думали.
— Казалось, время слишком неподходящее, — нашлась она. — У тебя и без того голова забита проблемами.
— Которыми, к слову сказать, мы займемся завтра, — вставил Маркос.
По лицу мистера Уоллеса пробежала тень.
— Я вам безмерно признателен, но все же не скрою, что эта ситуация мне не по душе.
— Я забочусь лишь о счастье вашей дочери, — заверил его Маркос. — Ее место в «Орестиос».
— И как скоро вы собираетесь устроить свадьбу? — с усилием осведомилась Джейн. — За одну ночь, знаете ли, всего не подготовишь.
— О, мы предпочитаем обойтись без излишних формальностей, — не дав Клэр вмешаться, сказал Маркос. — И не станем откладывать дело в долгий ящик.
— А как же ваши родные? Наверняка они захотят присутствовать на свадьбе.
На сей раз Клэр успела ответить первой.
— Ну, это вряд ли. Они не одобряют наш брак.
— Только одна сестра, — спокойно уточнил Маркос. — А мать и вторая сестра, напротив, просто счастливы. К сожалению, мама сломала ногу, так что путешествовать ей пока затруднительно. А Элеана ехать одна не захочет.
Это Элеана-то не захочет? Клэр мысленно усмехнулась. Маркос имеет в виду, что сам ей не разрешит.
— Так с твоей матушкой произошел несчастный случай? Вот жалость! — сказала она, не веря ни единому его слову. — Как же это случилось?
— Оступилась, вылезая из автомобиля, — не моргнув глазом, ответил Маркос. — Теперь у нее нога в гипсе.
— Бедняжка! — Клэр подбавила в голос сочувствия. — Как же ей обидно ощущать полную свою беспомощность!
На этот раз в черных глазах молодого грека сверкнуло пламя, но тон его остался спокойным.
— Совершенно верно. — Он оглянулся через плечо на окно. — Не прогуляться ли нам по саду, пока не стемнело?
— Да, конечно, — горячо поддержала его Джейн. Должно быть, ей казалось, что атмосфера в гостиной накаляется. — В это время дня там лучше всего.
— Это твой отчим старается? — поинтересовался Маркос, оглядывая безукоризненно подстриженные газоны.
— И он, и мама, — ответила Клэр. — Только знаешь, я не привыкла даже мысленно называть его отчимом. Он заменил мне отца и дал мне свою фамилию.
— Которую ты скоро сменишь на ту, что принадлежит тебе по праву.
Клэр украдкой бросила взгляд на твердый чеканный профиль, вырисовывающийся на фоне заходящего солнца. Как ни борись с собой, а при одной мысли о том, чтобы стать женой этого человека, откуда-то из глубин существа поднимается томное тепло. Подумать только — месяц назад она и не знала о его существовании!
— Еще не поздно передумать, — заметила Клэр.
Маркос поглядел на свою спутницу. Лицо его было, как всегда, непроницаемо.
— Повторяю, я не передумаю. Завтра, как только уладим дела твоего отца, займемся приготовлениями к свадьбе.
— Куда так спешить?
— В данных обстоятельствах спешить просто необходимо. — Молодая женщина решила было возразить, но Маркос не дал ей и рта открыть. — Кроме того, какая, собственно, разница?
— Для меня — очень даже большая. — Клэр уже начала закипать. — Начать с того, что у меня есть работа. Я не могу в один миг все бросить и уйти.
Он выразительно пожал плечами.
— Это-то как раз уладить проще всего.
Вот тут она и взорвалась.
— Послушай, есть пределы тому, что можно купить за деньги! Не сомневаюсь, найдется немало женщин, которым брак без любви покажется небольшой ценой за богатства Стефанидесов, но я к их числу не принадлежу!
В глазах Маркоса промелькнула дразнящая искорка.
— Едва ли мы с тобой равнодушны друг к другу.
— Я не говорю о сексе! Мало ли с кем ты можешь наслаждаться хорошим сексом. Да и я, коли на то пошло, тоже.
— В твоей жизни никаких других мужчин не будет! — резко заявил он. — Я об этом позабочусь!
Клэр вызывающе вздернула подбородок.
— И в твоей жизни не будет никаких других женщин?
— Разумеется.
Она ни на миг не поверила его словам. Может, сейчас Маркоса и влечет к ней, но ведь помимо плотского желания за этим ничего не стоит, а стоит удовлетворить его, как аппетит угаснет. И ровно то же самое произойдет с ней.
— Маркос, — с отчаянием в голосе воззвала она, — все это как дурной сон! Пожалуйста, откажись от своего намерения жениться на мне!
— У меня нет выбора, — повторил он. — У нас обоих нет выбора. А что касается секса… — он обнял Клэр и притянул к себе, — постараемся сделать так, чтобы его было достаточно…
— Только не здесь, — попыталась высвободиться она. — Еще даже не стемнело.
Маркос заглушил протесты поцелуем столь страстным, что земля, казалось, вновь ушла у нее из-под ног. Затем, запустив руку в пышные волосы Клэр, принялся поглаживать мочку ее уха. Бедняжку бросило в дрожь. Не помня себя, она всем телом прижалась к нему, но испытала жестокое, почти невыносимое разочарование, когда Маркос вдруг отстранился.
— Неужели тебе так важна именно любовь? — тихо спросил он. — Неужели ты не можешь удовлетвориться тем, что я заставляю тебя чувствовать?
