Астахов щёлкнул по браслету, открывая письмо из учебного центра. Пилота звали якобы Перус Эрг. И, судя по откровенно идиотскому сочетанию звуков, имя было фальшивое.
Подстраховался кто-то из ветеранов?
Мастер-сержант пробил это «имя» по спецоновской базе и удостоверился – точно фальшивка. Значит, пилот уже дослужился до пенсии, биографию ворошить не хочет, а эрго нужны.
Ну хотя бы летать умеет, раз выжил.
Пенсионер – это как раз неплохо. На Юге с инструкторами негусто. Брать вынуждают, что есть: отставников, списанных по здоровью.
Надо же – Эрг… Придумал же.
Астахов знал, что пилоты часто сокращают и коверкают имена, не желая светить своё прошлое. Чтобы непонятно было, каких кто корней и с какой планеты.
Он посмотрел на браслет. До побудки оставалось минут пятнадцать. Следовало поднять рекрутов пораньше. А то столпятся перед туалетом, ташипы.
Мастер-сержант открыл дверь в каюту и включил свет:
– Подъём! Полчаса на сборы! Кто опоздает – останется здесь!
Глава 15
Повезли рекрутов на уже знакомой шлюпке, эльке, как назвал её в прошлый раз Астахов.
Как только расселись, раздался голос пилота:
– Кислородные маски надели! Все, кроме Стоуна! Рэм Эффри Стоун есть? Иди сюда!
Рэм даже сначала не понял, что это его вызывают. Пока сосед не толкнул в бок.
Пацан, умеренно недоумевая, отстегнулся и стал пробираться в «голову» шлюпки.
Рекруты косились: кто с удивлением, а кто и со злостью. Луди даже ногу в проход выставил: может, запнётся «любимчик сержанта»?
– Подстригся бы лучше! – огрызнулся Рэм. – Чучело патлатое.
И перешагнул ногу.
Пилот сидел слева. Один. Второй ложемент пустовал.
Он был в компрессионке, но без шлема, и Рэм узнал вчерашнего знакомца Астахова – Касима.
– Здравствуйте, – сказал он.
– Компрессионку умеешь? – спросил тот без церемоний. – Одевайся.
Рэм удачно сунулся под второй ложемент, сообразил, как открыть люк под сиденьем, оделся, стараясь не путаться в кусках формы.
На него сейчас вытаращились все, кто сидел в шлюпке, и ничего ронять было нельзя.
– Справа твоё место, – поторопил Касим. – Пульт работает в режиме дубля.
Он посмотрел в удивлённую физиономию Рэма и пояснил:
– Символы горят красным. Ты повторяешь мои движения. Удачно повторил – символ позеленеет. Понял?
– Да.
– Не «да», а так точно.
– Так точно, – согласился Рэм.
Сердце заколотилось: что, вот так просто можно сесть и?..
Он опустился в ложемент, нащупывая крепления.
– Готов? – спросил Касим. И голос его пошёл через динамики. – Все маски надели? Астахов, проверь!
– Все, – отозвался мастер-сержант.
– Тебя как по имени? – спросил пилот.
– Рэм.
– Видишь экранчик справа? Маски – твоя работа. Как и связь. И стрельба. Ты на месте второго пилота сидишь, усёк?
– Так точно.
– Если я к тебе по имени обращаюсь, можешь уже не по уставу. Продублируй меня сейчас. Проследи, чтобы рекруты надели маски.
Рэм кивнул. Он видел на экранчике весь салон. Только сержант был без маски.
– Мастер-сержант Астахов без маски, – доложил он.
– Ему можно.
– Значит, все.
– Тогда выносишь руку сюда. Вот так. Панель увидел? Это транквилизатор. Тебе надо, чтобы личный состав спал во время полёта. Даёшь им подышать транквилизатором. Запоминай, что я скажу. Потом будешь делать так же.
Касим нагнулся и сам глянул на экранчик, справа от Рэма.
– Молодцы, – оповестил он рекрутов. – А теперь – вдох. Выдох… Ещё вдох. И спать. – Он улыбнулся Рэму. – Полетели, что ли?
– Полетели, – пацан несмело улыбнулся в ответ.
И тут же символы на панели и вокруг головы Касима словно взбесились. Они мигали, гасли, изменялись в какой-то бешеной пляске.
При этом сам пилот совершенно не напрягался. Руки его скользили плавно, лениво, но и без дела не лежали.
Астахов делал буквально два-три движения во время полёта, а этот чего творит? А зачем? Прямо цирк какой-то!
Рэм не торопился ничего повторять за замысловато движущимися руками пилота. Он присматривался.
Наконец уловив смысл и ритм в движениях, пацан выкинул руку вперёд. Немного резко, но символ мигнул зелёным.
– Ой, хитрый какой! – засмеялся Касим. – Пробуй повторить движение полностью? Не элемент? Ну? – Он обернулся к Рэму.
Тот медленно развернул ладонь и провёл над пультом вправо и вперёд. Но символы не загорелись.
– Правильно, – улыбнулся Касим.
– Но ведь не загорелись?
– Но я-то ничего не делал. Ты должен повторять за мной. С запаздыванием не больше, чем в треть секунды. Иначе – тоже красный. Приготовься! Включаем двигатели разгона.
Рэм провёл рукой, копируя жест пилота.
– Не-а, не попал, – фыркнул Касим и вырубил двигатели. – А давай ещё раз?
– Эй, вы там? Вы играться или лететь? – возмутился Астахов.
– Юрген, подыши транквилизатором и поспи, а? Ты сам мне его подсунул!
– И чего теперь? Висеть будем? Нам же ко времени надо!
– Да мы-то успеем, – заржал пилот. – А ты, если торопишься – иди пешком! Я ж тебя не… Не-а. Резче рукой. Вот так. Видишь, справа панель – это маршевые двигатели. Их надо сразу на разогрев ставить. Разгонные – активация, маршевые – разогрев. Одним и тем же движением.
– А они как-то отдельно?
– Так они и у катера отдельно. Разгонные – всегда на каком-то быстром топливе, а маршевые – на более медленном. Потому у шлюпки три реактора. А иногда ещё жидкотопливный блок. И это, как ты понимаешь, именно под двигатели разгона.
– А у нас?
– У нас для разгона есть плазма. И два реактора – магнитный и антивещество.
– Магнитный – на щиты?
– Ага. Руку – резче. Хорошо, молодец. Скорость чувствуешь. Теперь из этого же положения надо активировать щит. Иначе антивещество из нас сделает анти-шлюпку.
– Вы из меня уже антисержанта сделали, – буркнул Астахов.
Касим фыркнул и кивнул Рэму:
– Ладно, малой. Сейчас просто смотри и повторяй. Можно, конечно, все операции делать отдельно и поэтапно: поднёс руку – значок загорелся, поднёс руку к другому значку... Так тоже некоторые летают, – он покосился через плечо на мастер-сержанта Астахова. – А ты – делай как я. Полетим обратно, я тебе пришвартоваться дам.
