– Надо же, какой мелкий! – образовались десантники.
В мяч, как сообразил Рэм, играли самые молодые. Им явно не хватало на мирной станции какой-нибудь движухи, может даже и со стрельбой.
– Ну, это не беда, это он вырастет, – усмехнулся десантник со шрамом и отпустил Рэма. В плотном кольце боевых машин в человеческом обличии бежать ему было некуда.
– Главное – мыслит правильно, – сказал темноволосый парень с длинными экзотскими глазами. – Первый принцип десантника: не знаешь, что говорить – молчи.
– Я – Ардо, – улыбнулся десантник со шрамом. – Это можно и вместо имени, и вместо фамилии.
Когда он улыбался – сразу становился моложе. Да и без доспехов парни были всё-таки уже не такими огромными.
– Это Хасэ, Барт, Тополь, Дым… – представлял он своих приятелей.
Некоторые имена легко переводились, и было понятно, что это клички. Наверное, и другие тоже переводились, просто Рэму не хватало знаний.
– Запомнил? – спросил Ардо.
Рэм кивнул.
– Может, он вообще немой? – пошутил кто-то.
– Я не немой, – огрызнулся Рэм. – Я просто не знаю, что говорить.
– Имя скажи, – засмеялись вокруг него.
– Рэм.
– С Мах-ми?
– В мяч будешь играть?
Рэм бы поиграл, но спина…
– Да вы же его мячом прибьёте! – расхохотался один из десантников.
Он хлопнул Рэма по плечу, и пацан едва сдержался, чтобы не закричать.
– Тебе что, ещё и влетело от сержанта? – спросил Дым, он был постарше Ардо и какой-то более обстоятельный и спокойный.
Рэм неуверенно кивнул.
– А чё молчишь, конспиратор?
– Ну-ка, покажи!
Рэм попробовал сопротивляться, но его в несколько рук вытряхнули из комбинезона.
– Не есть хорошо, – Дым покачал головой.
Ардо кивнул ему и крепко взял Рэма за плечи.
– Парни, стимулятор лёгкий с собой у кого-нибудь есть? А «ПВ»? – спросил Дым.
Стимулятор нашёлся.
Рэма никто не стал спрашивать, хочет он, чтобы его лечили или нет. Его обклеили пластырем, обкололи стимуляторами.
Ну и в мяч играть научили. Заморочено, с киданием в стену.
Потом пришёл их командир, сержант Хантер, но Рэма не выгнал. Наоборот, сидел на лавочке и смотрел, как парни играют.
* * *
Начальника станции Астахов успокоил с большим трудом. У Марвина нечасто бывали приступы паранойи, но уж если накатывало...
Умом он понимал, что на шпиона Рэм Стоун похож меньше, чем любой из его людей.
Ну, не было в таком вот неподготовленном «шпионе» вообще никакого смысла, кроме теракта. Но какие могут быть подозрения после медсканирования?
Да и в реакторную зону парень не смог бы попасть при всём желании. Там блокировка и допуск с браслета.
Ну, дверь потрогал, ну план какой-то нарисовал примитивный. Дерьмо, а не план.
Какой шпион помечает на плане столовую и туалеты?
Марвин не слушал, и они бы ещё долго перепирались, но зашёл Хантер и уж он-то слова подбирать не стал.
С порога заявил, что у Марвина паранойя. И что террористам его станция на лисий хрен не сдалась, иначе давно бы уже взорвали. Потому что любой из его бойцов в среднетяжёлом доспехе «один вынесет вашу примитивную халабуду на хрен и пополам».
Сержант десанта наотрез отказался наказывать своих за не понять что. Ушёл и дверью хлопнул.
Марвина так зацепило, что он орал десантнику вслед ещё минут пять.
Потому что Хантер был прав – дежурный у дверей в реакторную зону ставится не для охраны, а на случай какого-нибудь ЧП. И не надо самим это ЧП придумывать.
– Распустились! Все! И почему я не вышвырнул твоего щенка в шлюз! – ревел начальник станции.
– Я бы на твоём месте извинился! – тоже заорал на него Астахов.
Но до драки не дошло. Потому что Перри написал Астахову на браслет и выбил из него часть адреналина.
«Я тут анализы получил. – Пиликнуло сообщение. – После ужина своё животное приведи».
«Какое животное?!» – сердито отписался Астахов.
– Ты сам лично будешь за ним смотреть! – стукнул кулаком по столу Марвин.
– Да буду, буду! Сколько можно уже об этом? Ты бесишься, потому что кругом неправ!
– Я не прав?!
– Десантник, может, и виноват частично. Но, по-моему, Хантер тебя правильно послал. Там проблема была «на отматерить». А пацана ты вообще ни за что наказал. Он-то при чём?
«У тебя в команде одно животное – Стоун, – написал Перри. – Остальные пока бактерии. Мы тут с Касимом забились коньяк пить. Так что веди сразу после ужина, а то я напьюсь!»
– Хэд! – выдохнул Астахов.
И Марвин, уже открывший рот, отшатнулся. Мастер-сержант редко выходил из себя, но тут, похоже, что довели.
– Ладно, – сказал он. – Вся ответственность на тебе. Смотри, чтобы больше не шлялся твой экс где неположено!
Астахов раздражённо кивнул.
Психоз продолжался. Ещё и инструктору чем-то не угодил этот же самый щенок.
Надо было не брать его ещё там, на грунте!
* * *
– Ты бы с рекрутами поосторожнее в следующий раз, – тихо сказал Хантер.
Астахов вошёл в спортзал, подсел к сержанту и стал смотреть, как Рэм играет с десантниками в мяч.
– А чего ему, – буркнул он. – Вон как скачет.
Неужели правильно Марвин говорит, что бить – это здешним только на пользу?
– Я не специалист по эксам, – покачал головой Хантер. – Но телосложение у него ещё подростковое, кости мягкие, и боль он переносит плохо. Ты ж не десантника из него готовишь?
Астахов посмотрел на Рэма, прыгающего за мячом. Недостаток в росте парень успешно возмещал прыгучестью.
Правда, и десантники играли с ним аккуратно – с ног не сбивали, не пытались засветить мячом в лицо, что им обычно как за нечего делать.
– Не туда глядишь, – покосился на него Хантер. – Посмотри, как он дышит. Спину-то ему мои кони пластырем залепили, и обезболивающим обкололи. А вот дыхание до сих пор сбито.
И, посмотрев в удивлённое лицо Астахова, десантник усмехнулся.
– Бить – это тоже наука, сержант. Ладно уж, приводи, если опять чего-то устроит, хоть покажу.
Астахов покачал головой. Оправдываться ему не хотелось. И объяснять, что нервы не выдержали не у него, а у начальника станции, он тоже не собирался. Но чувство неловкости возникло и не уходило.
