Рэм в одно движение свернул окна с треугольниками, выскочил в коридор.
Десантура же улетела? Вернулись? Зачем?
Он добежал до шлюза – двойных мембранных дверей в ангар. Шлёпнул по мембране ладонью.
В ангаре висела чёрная десантная шлюпка, тяжелее той, что имелась на станции. Люк был открыт, и казалось, что на выходе идёт какая-то возня.
От шлюпки пахло озоном, и на фоне этого свежего запаха резко читались какие-то тревожные нотки.
Рэм побежал быстрее.
Пока он бежал, у шлюпки засуетилась пара техников, подоспевших раньше него.
Потом из люка выпрыгнул здоровенный десантник, а следом Дым. Они стали осторожно спускать в ангар платформу с каким-то грузом.
И вот тут Рэм, ещё не разглядев глазами, распознал запах – кровь.
Он остановился.
– Рэм, иди сюда! – крикнул Дым, заметив его.
Надо было бежать, но ноги не двигались. Платформа с грузом сама наплывала теперь на Рэма.
На ней лежал Ардо. Вся правая часть его тела была густо залита белой пеной пополам с кровью.
Десантник дышал – Рэм видел, как грудная клетка вздымается и опадает. И улыбался.
Дым схватил Рэма за шиворот, словно догадавшись, что на него нашёл ступор, и оттащил с курса движения платформы. Сжал его пальцы на пластиковом каркасе.
– Держись здесь. Рядом иди.
– О, Рэм! – обрадовался Ардо, разглядев пацана. – А я лежу, и так тепло, хорошо. Вот, думаю, повезло. Умирать от потери крови совсем не больно. Только слабость накатывает и в сон тянет. А потом вспомнил, что мелкому обещал вернуться, и пришлось шевелиться. Залил кое-как руку, а Дым меня вытащил из-под завала. Как собака чует!
Браслет кольнул запястье, и Рэм опустил глаза.
«Говори с ним, чтобы не отрубился. Сейчас будем решать – или в реанимационную капсулу, или в транспортную. Пока нельзя усыплять. Госпиталь переполнен, будем договариваться, куда везти».
Рэм кивнул.
«В медотсек иди. Тебя пропустят».
Дым молчал, но сообщения от него сами собой появлялись на браслете.
Рэм знал, что это запрещено – пользоваться имплантами для сообщений. Но десантникам жизнь была важнее запретов генетического департамента. Плевали они на них.
Рэм вцепился в платформу и пошёл рядом с Ардо.
Тот улыбался и рассказывал то ли пацану, то ли самому себе, как разрядилась защита и его завалило кусками какого-то магазина.
Ардо был словно немножечко не в себе. Наверное, сейчас за него жили и разговаривали стимуляторы.
Медик действительно пропустил не только платформу, но и Рэма. Кивнул пацану и взялся за Ардо.
Поставил капельницу, разложил свои ножи и иголки, стал возиться с кровоостанавливающей пеной, чтобы убрать лишнее и очистить рану.
Рэм отвернулся.
– Что там, док? – спросил Ардо.
Он силился задрать голову повыше и посмотреть на месиво пены, костей и мяса, которые аккуратно удалял медик.
– Очень много пены! – отшутился тот. – Что ж ты неэкономно так?
– Да ладно, – улыбнулся десантник. – Руку напрочь оттяпало, я же видел.
– Ничего, новую вырастим, – заверил медик. – Главное, что язык на месте остался. Кому нужен пациент, который будет валяться в госпитале два месяца, и даже анекдот рассказать не может?
– Два? А чего так долго? – удивился Ардо. – Я думал, месяц.
– Так куры, вон, тоже думали, что к нам в суп летят, а сами теперь вокруг станции кружатся. Точно говорю, два. Всё что мог себе отхреначил. Говорю же – неэкономный.
Рэм глянул краем глаза на открывшуюся рану и едва перевёл дыхание. Нет уж, хватит смотреть. Не хватало, чтоб затошнило.
– А почему нельзя сразу в капсулу? – спросил он и наклонился к Ардо, чтобы и ему сузить обзор.
Тот всё пытался разглядеть, что там с рукой.
– Госпиталь перегружен, – пояснил медик, засасывая пену устройством, похожим на маленький пылесос, и кивнул на Ардо. – Его приятели решают сейчас – здесь оставим или куда-нибудь примут. А капсулы у меня есть разные. Есть реанимационная, есть транспортная. Два раза перекладывать – это ему будет лишнее. Лишняя нагрузка на организм. – Он подмигнул десантнику: – Вот сейчас парни твои решат, и мы тебя куда-нибудь упакуем. Да?
Ардо кивнул.
Действие стимулятора ослабевало, и дышать он стал тяжелее.
– А мы углы какие-то учим, – сказал ему Рэм.
И начал рассказывать про недовольного Касима, про цифры и пряности. Пока не пискнуло сообщение от Дыма:
«Пакуйте на сутки в экстренную реанимацию. Завтра заберём».
Рэм показал сообщение медику. Тот покосился и молча кивнул.
– Замуровать меня собираетесь, да? – спросил Ардо.
Медик фыркнул:
– Вот чего боятся самые смелые десантники, так это медкапсул! Ты не дрожи, я тебя бережно.
– Да пакуй уже, не впервой.
Ардо улыбнулся сонно, прикрыл глаза. Ему в кровь капало и снотворное, догадался Рэм.
– Щас, капсула разогреется, – потёр руками медик.
В воздухе заискрило. Полевые перчатки вспыхнули, стерилизуясь прямо у него на руках.
– А зачем разогревать? – удивился Рэм.
Он помнил ледяные прикосновения капсулы. Медик тогда сказал, что так и надо.
Ардо открыл глаза, и Рэм взял десантника за здоровую руку.
– Чтобы металлические части нагрелись до температуры тела, – пояснил медик. – И гель. Мы сейчас подключим твоего приятеля к капсуле, зальём гелем. За сутки внешние повреждения зарубцуются, можно будет перевозить. Есть внутренние повреждения от сдавливания, но парень крепкий, справится.
Механические лапы капсулы подняли Ардо с платформы и перенесли в полупрозрачное нутро, быстро заполняемое жидкостью.
– А одежда? – удивился Рэм.
– Остатки руки я удалил. А всё неживое сейчас будет растворено. Потом зальём гелем, и он будет спать.
Ардо задышал ровнее. Уснул. Механические лапы потянулись к нему с иглами и проводками. Капсула стала похожа на неведомое чудовище из кошмарных снов.
Интересно, а у Рэма получится после такого уснуть?
– Можно я тут посижу? – спросил он.
– Зачем? – удивился медик. – Здесь есть контроль систем жизнеобеспечения. Ты молодец. Своё дело сделал. В этих вещах очень важно психологическое состояние пациента. Тут ты очень даже помог. Теперь беги спать.
– Я немного совсем… – попросил Рэм.
Ноги его просто не держали.
