– При вашей квалификации, – отрезал Астахов, – только катапультироваться. Долетаете до первого пилота – научитесь оценивать обстановку. А до этой поры у вас есть ТБ. Загорелось – в скафандр и…
– А если не найдут потом?
– А если там бой идёт, и в плен попадёшь?
– А если алайцы?
Астахов вздохнул.
– Ташипы, – сказал он проникновенно. – Если случилось ЧП, ваше дело – следовать заученным правилам техники безопасности. Тогда вам башку не оторвут, если сумеют спасти. И это – важнее консервов.
Он посмотрел на браслет.
- Поскольку вы сегодня зачётно тупили – лекцию я вам дочитать не успел. Значит, после ужина – снова ко мне.
Курсанты недовольно зашумели, а Рай, протискиваясь к выходу, с силой толкнул Рэма плечом:
– Я тебе сказал – в барак больше не приходи! Убью гада!
Глава 29
– И что ты мне сделаешь? Что? – Рэм поморщился и потёр плечо. – Недоумок.
Он впервые получил поддержку – старшие курсанты засмеялись. У Рая и в самом деле не очень-то получалось учиться летать.
Кудрявый уже дошёл до дверей общего зала, но развернулся и уставился на Рэма с ненавистью.
Ну вот что ему было надо? Ведь цеплялся за ерунду!
– А ну, прекратить! – рявкнул над ухом Астахов. – В карцер захотели? Завтра Эрг начнёт вывешивать сводку личных достижений каждого. Вот там и посмотрим, кто круче. А сейчас – марш в столовую!
Раю пришлось валить, а Рэм наоборот сбавил шаг, чтобы отстать от группы и оказаться рядом с идущим сзади Астаховым.
– Господин мастер-сержант, – спросил он, улучив момент. – А это правда, что станция потом продаст контракты курсантов?
Астахов посмотрел удивлённо, и Рэм понял, что непроходимо ступил.
Этот вопрос был нормальным для школоты, не для взрослого.
Наверное, будь Рэму на год-два побольше, он бы первым делом почитал в сети, как трудоустроиться после обучения, что такое контракт, и почему его будет продавать станция, а не сам Рэм.
Вот на таких вопросах он бы и засыпался в плане возраста, начни задавать их на пункте призыва…
К счастью, Астахов по-своему истолковал панику курсанта.
– А ты так хочешь остаться на станции?
– Мне здесь нравится, – ухватился Рэм за предложенную ниточку.
Вряд ли стоило говорить о том, что нравилась ему прежде всего перспектива мести.
Если он будет работать на станции, возить грузы и людей, то это поможет ему побыстрее найти доносчика. А когда под руками у тебя огневой пульт, и светочастотный удар – всего лишь лёгкое движение руки… То пусть потом судят.
Что с ним сделают, если он вот также сравняет дом юриста с землёй? Под трибунал отдадут? А потом?
Нет, «потом» – это не проблема. Пусть даже и расстреляют.
Проблема, если юрист – только пешка в этой игре. Если донёс кто-то другой, а этому жадному типу просто предложили немного эрго за «сопровождение» операции.
Юрист хорошо знал семью Рэма, был вхож в дом старого клиента. Это больше подходило для исполнителя.
Но тогда – кто? Что за сволочь донесла на отца и зачем?
– Пилоты такого класса станции не очень-то и нужны, – сказал Астахов подумав. – Да и тебе будет скучно мотаться со станции на грунт и обратно.
– Сначала, наверное, нет, – отозвался Рэм уверенно. Врать он умел, а в этом вранье была и какая-то доля правды. – Меня же не асом каким-нибудь выпустят. Чтобы освоиться – можно сначала локальщиком полетать.
– Ну, ты совсем без амбиций, – рассмеялся Астахов. – То-то тебя к техникам тянет.
– Там интересно, – кивнул Рэм. – И мне кажется, что пилот должен при необходимости суметь починить шлюпку. Что если вдруг авария?
– Шлюпка – машина надёжная. Тебе важнее научиться летать при отказе части двигателей…
– Вы же сказали – надёжная? – перебил Рэм.
Для катера отказ двигателей был серьёзной поломкой.
– Ну, так они же не сами по себе откажут! – Астахов окончательно развеселился. – Ты словно не понимаешь, что кругом – война. Отражатели перегрузят – стартовые сгорят. Обычное дело.
– Я вырос – и всё время была война, – пожал плечами Рэм. – Значит, у шлюпки самое уязвимое – двигатели?..
Они вошли в столовую.
Здесь, к сожалению, пахло рыбой. Рыба была и на тарелках курсантов. Салат, рыба и зелёная алайская лапша. Вкусная, но с рыбой. Бр-р…
Рэм ощутил, как руки покрываются мурашками. Рыбу он ненавидел с детства.
– А можно не рыбу? – спросил он у повара.
Вышло это так жалобно, что стоявший рядом Астахов фыркнул.
Повар посмотрел на Рэма сердито. На его лице, как и на мамином когда-то, было написано: рыба такая полезная…
Рэм обречённо вздохнул, и повар бухнул ему на тарелку порцию лапши и… котлету.
– Ого, – сказал Астахов. – Да у тебя и здесь блат. Ну, тогда мне – две рыбы!
Рэм с облегчением поблагодарил повара. А весёлый мастер-сержант, он рыбу почему-то любил, хоть она вся была в пупырышках недоразвившейся чешуи, вонючая и невкусная, сам сел с ним рядом.
Это было к месту. Райские опять косились и перешёптывались. И ведь не надоест же дебилам. Хорошо, что в бараке камеры…
– Чего это ты рыбу не ешь? – спросил Астахов.
– Не знаю, – растерялся Рэм. – С детства терпеть не могу. Мама вот тоже ругалась.
Он вспомнил сидящую за ужином семью, и поджаристый кусок котлеты вдруг застрял у него в горле.
Вот так же они и сидели в тот день.
Сестра, наверное, только делала вид, что ест, размазывая пюре по тарелке. Она как раз села на очередную диету.
Двухгодовалый брат как всегда баловался и лупил по столу ложкой. Мама пыталась его урезонить, а папа не замечал, уткнувшись в дэп-газету…
Рэм вздохнул и запил кусок котлеты чаем.
Про дом было вспоминать всё тяжелее. Сразу родных было не так жалко. Рэм ещё не понял, что потерял.
Тогда было важней убежать, спастись, а теперь…
Теперь легче вообще не думать про дом.
– А если двигатели откажут?.. – выдавил из себя Рэм, кое-как проглотив котлету. – Что тогда делать? Мы это будем учить?
– Обязательно.
– А стрелять станционным пилотам приходится? По-настоящему?
– Ну, это ты Касима расспроси. Я тут недавно. Мы с Марвином когда-то работали вместе, вот он меня и позвал.
– Вы на пенсии?
– Вроде того. – Астахов задумался. Как объяснить мальчишке, что не сошёлся с руководством и уволился из действующей армии?
