Рэм замолчал, и Астахов поторопил его.
– Дальше?
– Дальше я пошёл в ночлежку. И там мне сказали, что за мою голову дают тысячу эрго. Поймать хотели. Я убежал, ночь мотался по городу. Утром пошёл на площадь и увидел вашу шлюпку. Я думал, что вот такая вот шлюпка…
Рэм опять замолчал.
– И всё-таки ты записался в спецон? – уточнил Астахов, прекрасно понимая, почему пацан молчит.
– А куда мне было деваться?! – чуть не сорвался на крик Рэм. И продолжал уже тише. – Я понимаю, что работа такая. Что если Ардо прикажут – он меня тоже убьёт. И мне, наверно, потом… Но сначала кто-то донёс на отца. Тварь какая-то.
Он поднял глаза и посмотрел на Астахова. Ну, чего он ещё от него хочет?
– Это понятно, – кивнул тот. – Но кому нужна твоя голова, если наследником ты быть не можешь?
– Я не знаю, – сказал Рэм. – Я правда не знаю.
И Хантер, продолжавший следить за его лицом, кивнул.
– Задачка, – вздохнул Астахов. – И тем не менее ты стóишь уже не тысячу, а двенадцать. И твой враг знает, что ты на станции.
Глава 37
«Ничего так себе задачка», – думал Рэм, тихонько пробираясь по станционному коридору в ангар.
Он смотрел на браслет, и если замечал маячки у ближайшего поворота, шёл в обход.
Рэм написал старшему технику. И Вальдшнепу написал, напомнил про распоряжение начальника станции. Ему разрешили.
Но столкнуться лицом к лицу с сержантом-нянькой или кем-то из одногруппников? Нет уж…
Видеть Рэму сейчас вообще никого не хотелось.
Рай – убийца? Он переписывался с кем-то на грунте, и потому задирался, провоцируя Рэма на драку, чтобы убить?
Пацан потряс головой – это не лезло вообще ни в какие ворота.
Астахов сказал, чтобы Рэм был осторожнее, докладывал в случае чего немедленно. Бред какой-то.
Хантер же прав: Рэм не наследник отцу. Зачем это всё? Гостиницу взорвали…
Добравшись окружными путями до ангара, Рэм, в ожидании, пока бригада знакомых техников закончит срочный ремонт одной из шлюзовых камер, сначала просто наблюдал за работой, потом тихонечко влез – его попросили почистить швы.
Работа была грязная, но весёлая. Техники травили анекдоты, ругали Марвина за скупость. Делились количеством выловленных кур.
Свиные туши Касим, матерясь, кое-как собрал посадочным лучом, а доставать мёрзлую курятину отказался наотрез.
Птицы были мелкими, раскидало их по всей станционной орбите. Это уже как на рыбалку ходить…
Техники рыбалку быстро освоили, и курятину потихонечку вылавливали. Это требовало огромного мастерства манипуляции шлюзовыми механизмами, и дело шло медленно. Но на супчик хватало.
Техники варили его в кондейке, на плазменной панели от катера.
Рэму тоже захотелось попробовать. Ведь интересно же, что за суп можно сделать из курицы, побывавшей в открытом космосе?
Но на ужин полагалось идти в столовую.
Повозившись с техниками и загнав в палец железную занозу, Рэм успокоился. Ну, охотятся за ним, и? Впервой, что ли?
Тем более к ужину выяснилось, что комбинезон надо срочно стирать, иначе Вальдшнеп его заклюёт прямо сейчас. А убьют – так это когда ещё…
В хозблок Рэм не успевал, опаздывать на ужин тоже было чревато.
Пацан отряхнулся как сумел, умылся и вымыл руки. Дал промыть ранку спиртом. И пошёл сдаваться Вальдшнепу.
Вид у него был жутко неуставной: весь в разводах и пятнах.
Группа уже стояла в коридоре возле столовой. Рэм перешёл с бега на шаг, выпрямил спину, изобразив примерного курсанта, для разнообразия грязного, как свинья.
Однако сержанту по личному составу было не до Рэма – десантники отоспались и пожаловали на ужин.
Собрались и старшие, и кони, но без Хантера, тот остался у Астахова пить коньяк.
Мало того – у десантуры был сегодня заслуженный праздник. Из пополнения им прислали совсем молодых, необстрелянных. И после боевого крещения парни хотели напиться, а не обед в столовой.
Когда Рэм увидел лицо Вальдшнепа, в ужасе зависшего у дверей в столовую, он понял, что за внешний вид ему не влетит.
Десантники вынесли в коридор почти все стулья, а столы составили вместе. Вытрясли у повара еду, и покрыли столы тарелками сплошняком.
– Да ты заходи! Не стесняйся! Тут на всех хватит! – уговаривал Вальдшнепа зверского вида парень, обширно украшенный наколками. На шее у него целовались две девушки, руку обвивала змея, скалясь с ладони.
Вальдшнеп старался на девушек не смотреть, но рост его был таков, что носом он упирался десантнику именно в шею.
Наконец на помощь сержанту по личному составу пришёл вытирающий весёлые слёзы Астахов, следом явился нетрезвый Хантер, рявкнувший на своих так, что Рэм на секунду оглох.
Однако… другой еды в столовой всё равно не было. Десантники изъяли всё, что нашли. И Валенштайну пришлось смириться.
– Это они у меня ещё трезвые, – сказал Хантер, пытаясь изобразить сожаление и хлопая Вальдшнепа ручищей по прямой как доска спине. – Не убили же никого?..
Астахов заржал и, зажав рот ладонью, ретировался от греха.
Вальдшнеп велел курсантам занести стулья и сесть с краю импровизированной «поляны».
Две минуты курсанты чинно кушали, а потом кони увидели Рэма и утащили его на другой край стола.
А чтобы Вальдшнеп этого не заметил, кто-то из них залез в аварийный люк и вырубил в столовой свет.
Валенштайн взвился, захлопал крыльями и засвистел что-то жалобное в браслет. Хантер, Вальдшнеп его просто не видел в темноте, читал его жалобные сообщения молча и голоса не подавал.
Курсанты, пользуясь относительной свободой манёвра, обступили десантника с внушительного вида канистрой.
Фонари с личных браслетов высветили отдельные довольные лица. Что-то подозрительно забулькало, и всем сразу стало хорошо.
Рэму тоже налили, и он чуть не задохнулся, сделав глоток из сунутой в руку кружки.
– Хэд! – сказал он. – Это же акватика! Девяносто семь градусов!
– Не, – ответили ему из темноты. – Она бодяжная. От силы девяносто два.
– Вы где акватику взяли, ироды? – поинтересовался Хантер.
– Да на «Персефоне» же дали. Ребята извинились, что нас пришлось так долго держать. Сказали, непонятно, кто реально сейчас свой. Ну и поделились.
– Бутылкой? – уточнил Хантер.
– Да не…
– Ну-ка? Эй, конские дети! Это что у тебя? Канистра?!
– Да она маленькая совсем!
