Он вздохнул. Дерена сейчас нельзя было отвлекать.
Вопрос про зверя мучил его, но Дерен объяснял слишком сложно. И было страшно понять про все эти гормоны и увериться — зверь не сказка, а всего лишь иносказание.
Он замолчал, зябко обнял руками колени. Дэко показал на браслет, мол, в карты, может быть поиграем?
Но Рэм помотал головой. Он смотрел, как Вили заканчивает своё плетение.
Дэко сдался и тоже подсел поближе. Другого-то развлечения не было.
— Вили, — попросил Рэм, когда работа была закончена. — А расскажи про ловца снов?
Пилот с охотой подсветил с браслета своё творение. Обруч из гибких веток. Натянутая на него сеть из бечёвки с отверстием посредине.
— Ты его сам придумал? — спросил Дэко.
Вили засмеялся негромко. И начал рассказывать.
— Был мир, где паук согнул ветку ивы в кольцо и, украсив его пером птицы, стал плести внутри кольца паутину. Паук говорил: кольцо — это круг жизни человека. Вот начало прута — младенец. Он рождается, вырастает, вступает во взрослую жизнь, начинает стареть и берёт на себя заботу о новых младенцах. Кольцо жизни замыкается. — Вили взял ещё один прутик местного дерева, что лежали рядом с ним на траве, и сомкнул в кольцо. — Вот наша жизнь. И паук плетёт на ней паутину судьбы. И только в центре он оставил отверстие для добрых мыслей. Добрые мысли — найдут дорогу, злые — запутаются в паутине. Я плету этого ловца для нашего капитана, чтобы он нашёл дорогу к себе.
— А можно мне? — Рэм протянул руку и взял прутик. — А паук — это бог?
Потрескивал голографический костёр. Рэм и Дэко возились с прутьями, пытаясь связать своего «ловца», а Вили рассказывал про паука, потом про хайборов в холодных долинах Тайэ.
Наконец Дерен выпрыгнул из шлюпки и позвал Рэма спать. Тот с неохотой поднялся.
— А завтра расскажешь ещё про хайборов? — спросил он Вили.
Тот кивнул и помог Рэму завязать последний узел на его «ловце».
Вот так и прошло три дня.
На четвёртое утро Дерен, взявшийся после завтрака выслушивать путаный ответ Рэма про спектральные классы звёзд, вздрогнул и уставился в окно.
А потом прыгнул к нему. И поманил Рэма.
— Тш-ш, — сказал он. — Помнишь клумбу у тропинки в лабораторию? Бери Дэко. Нарвите цветов. Быстро!
Рэм и Дэко сломя голову понеслись к клумбе.
— А чего надо-то? — на бегу спросил Дэко.
Это было ещё одно его отличие. Приказы он выполнял не думая. Дерен махнул рукой — и он понёсся следом за Рэмом, даже не расслышав, что нужно делать.
— Цветов надо с клумбы украсть, — выдохнул Рэм. — А там — Он махнул рукой. — Тётка!
У клумбы и в самом деле бродила пожилая медсестра в белом халате. Страшная, бритая налысо, с татуировками на лице.
Рэма с Дэко она пока не заметила, но обойти её было никак. Даст она нарвать цветов, как же. Догонит — ещё поддаст.
Рэм и Дэко переглянулись. Вот тебе и выполни простое задание — нарви цветочков. Она же орать начнёт, а Дерен велел тихо.
— Я отвлеку её, — решился Рэм. — А ты — рви!
Дэко упал в траву и затаился, а Рэм пошёл к тётке, лихорадочно прокручивая в голове отмазки, которыми прикрывался, прогуляв занятия в колледже.
Что ей сказать такое, чтобы отвернулась? Что?
Глава 31
Сделав ещё два шага, Рэм сообразил, что говорить по-экзотиански не умеет. Сходу вспомнил только «здравствуйте», просьбу о помощи и… И…
— Абэ! — выпалил он, уставившись в татуированное лицо пожилой женщины. Татуировочки были очень прикольные, вроде зубастых ящериц. — Не могли бы вы мне… помочь? Я… имперец. Я… Капитан Пайел… — Рэм пытался сказать, что он охраняет здесь капитана, но слов подобрать не мог. Знания иссякли. Понимая, что сестру надо отвлечь, а дальше — хоть трава не расти, он выдал последнее, что сумел вспомнить: — Я заблудился!
Медичка уставилась на Рэма, морща пергаментный от старости нос, а потом вдруг заулыбалась и сказала по-имперски, с акцентом, но довольно понятно:
— Юноша, вы своего капитана охраняете, верно?
Рэм выдохнул с таким облегчением, словно гора с плеч свалилась.
— Я заблудился, — повторил он. — Все эти здания госпиталя — как коробки одинаковые!
Это было правдой, но и враньём — тоже. Здания действительно были похожи одно на другое. Но на этот случай у Рэма имелся на спецбраслете прекрасный интерактивный план. Да плюс маячки других пилотов — на таком расстоянии они были вполне активны.
Заблудиться на территории госпиталя Рэм просто не мог. Но стыдно ему не было: пацан видел, как за спиной медички мелькают над клумбой проворные руки Дэко.
Ограбление началось!
— Вы не могли бы меня проводить? — попросил Рэм.
Женщина закивала и попыталась повернуться к клумбе. Самый короткий обратный путь шёл как раз мимо неё.
— Подождите! — испугался Рэм. Нужно было как-то задержать тётку. — А… А что у вас за рисунок такой на лице красивый?
Медсестра помолодела прямо-таки на глазах, взяла Рэма за руку и пошла к капитанскому окну не напрямик, через клумбу, а окружной дорогой.
Она успела рассказать Рэму и про общину Весёлых сестёр, где жила во времена своей бурной романтической молодости, и про то, что ищет теперь своих внуков, ведь детей глупые сёстры отдавали в приют, они выросли без матери, и даже не знают о ней. А внуков она любит ужасно. Они, наверное, уже взрослые, такие, как Рэм…
— Вот военные, наверно, совсем не женятся? — посетовала сестра, когда показалось знакомое Рэму здание и висящие рядом с ним шлюпки.
— Женятся, — сказал он убеждённо. — У капитана нашего даже дети есть.
— Деточки? — восхитилась медичка.
— Маленькие совсем, — вспомнил Рэм. — Года два или вроде того.
Тётка ужасно умилилась и стала вытирать слезящиеся глаза платочком.
Рэм увидел довольного Дэко — тот уже успел отдать букет и стоял под окном, пытаясь пронзить взором стену.
Нужно было прощаться с медичкой, и Рэм сказал почти честно:
— Вы не бойтесь. Вы обязательно найдёте внуков. Вы — такая хорошая!
Тётка умилилась ещё больше, а Рэм побежал к своим.
Задание было выполнено. Даже без моральных потерь. Ну, хорошая же тётка? Не каждый умеет раскаяться, хотя дурить-то мы все отважны. Так говорила мама.
Дерена у окна не было. Дэко смотрел так, словно лейтенант проник в палату.
Рэм остановился, вздохнул: опять пропустил всё самое интересное. И… увидел, как Дерен выпрыгивает из капитанского окна.
Хорошо, что медичка уже повернулась и пошла по тропинке обратно. А то бы с ней удар случился.
