Дерен фыркнул.
— Ну ты и версификатор… Может, и не нападут. Кто их знает. Это — искусственный интеллект.
— А ты как думаешь?
— Я думаю — надо рискнуть.
— Рискнуть? Ты о чём?
— Рэмка, спи! — Дерен накрыл пацана с головой.
— А капитан? — прошептал Рэм.
— Нагуляется и придёт. Спи!
— Но мне же… — Рэму было не по себе, но он не знал, как это назвать.
— Мне тоже тревожно, — тихо-тихо сказал Дерен. — Но это не связано с тем, что капитану захотелось пройтись. Это другое. Я знаю.
Рэм вздохнул.
— Думаешь, это просто дурное предчувствие?
— Может, и не просто. Но к сегодняшнему приключению это не относится.
— Ты поэтому не пошёл с капитаном?
— И поэтому. И потому, что он хочет побыть один. Вили сопроводит его. Сегодня в городе детский спортивный фестиваль, и вот это меня почему-то тревожит. Поспи. И дай мне подумать? Мне ещё нужно поговорить с доктором, который лечит капитана.
Рэм кивнул и закрыл глаза. Если бы Дерен попытался его заставить. А ведь он мог бы заставить, не заржавело бы. Вот тогда бы Рэм наотрез отказался спать!
Но Дерен не заставлял, он просил. И сопротивляться просьбе было гораздо сложнее.
— А что вот это за штука? Напряжение… Ну… — спросил он, сворачиваясь в клубок.
— Это я и стараюсь понять. Спи.
Рэм поплотнее завернулся в одеяло. Что-то неявное скреблось внутри и беспокоило его, не давая уснуть. Но он всё-таки задремал и проснулся, когда уже совсем рассвело. Будильник на браслете сработал.
Надо было умыться, позавтракать. Но лежать в полутьме было так хорошо, что Рэм не стал торопиться.
В шлюпке было темно. Купол обзора уже затянуло хемопластиком обшивки, как будто шторки задёрнули.
Удивительная штука — хемопластик. Он считается условно живым. Его изменения можно программировать — именно так Дерен согнал с обзорной панели шлюпки всю её чёрную «шкуру» — и часть «крыши» стала прозрачной.
Конечно, остался ещё и внутренний слой хемопластика, но он прошит датчиками, как губка, и они ночью успешно транслировали иллюзию прозрачности.
Зачем это было надо? Дерен любовался на спящий сад? Слушал ночных птиц?
Птицы в сад пробирались с оглядкой, их пугали вездесущие медики и чужаки в огромных машинах.
Но Рэм всё равно завидовал птицам. Свобода полёта завораживала его. Вот если бы можно было взмахнуть руками и…
— Если вы изучали учение ийокхайны, вы должны ощущать, что «полотно мира» неспокойно, — раздался вдруг голос Дерена очень громко и близко — фильтры всё ещё стояли на максимуме. — Полотно мира трещит, словно из него выдёргивают нити. События становятся фатальными.
— Вы полагаете, что-то должно случиться? — второй голос был моложавым баритоном с лёгким грассирующим акцентом.
— Я думаю, оно уже случилось, — признался Дерен. — Мы просто ещё не знаем что.
Услышав голос лейтенанта, Рэм подскочил так, словно его ошпарило. Он провалялся после подъёма почти двадцать минут! Не умылся, не расчесался!..
Вот сейчас влетит сразу и за ночные прыжки со станнером, и за то, что проспал! Расслабился, понимаешь!
Услышав, что голоса удаляются, Рэм тихонько выглянул из шлюпки.
Дерен шёл по тропинке вместе с доктором в белом халате. Наверное, это и был лечащий врач капитана.
Предчувствие чего-то страшного снова захлестнуло его: даже спина вспотела и ладони стали липкими.
«Что же всё-таки происходит?» — подумал он.
Глава 33
Капитан вернулся к вечеру. Дерен встретил его у ворот и каким-то хитрым манером провёл мимо охраны.
Кэп прошёл через госпитальный сад, залез в окно. И никто его не хватился.
Вили опустился следом. Он привёз целое ведро здешних фруктов, орехов и сладостей — видимо, успел закупиться до капитанского побега.
Дэко тут же начал беззастенчиво жрать, наверное, терпел «до базы» из солидарности. А Рэм взял орешек, повертел в пальцах и положил. Ему кусок в горло не лез.
Весь день пацана мучил непонятный страх, он думал, что вот сейчас капитан вернётся, прилетят Вили с Дэко, он выдохнет и успокоится. Ведь кэп на месте, и всё как надо?
Но не тут-то было.
— Ты чего не ешь? — Дерен подошёл и взял яблоко.
— Ты сам ещё не обедал, — надулся Рэм.
— Да, упущение, — кивнул Дерен и вгрызся в яблоко.
Вили, улыбаясь, как лисица, стащившая рыбу, извлёк из шлюпки здоровенную полосу копчёного мяса — в руку толщиной и длиной с полметра, не меньше.
Рэм, по бурой корочке и пряному запаху сразу узнал дорогущий деликатес — боро. Слюна выделилась сама: вкусно, наверное…
Он только в рекламе видел, как едят боро, уж больно дорогим был «заморский» продукт для постоянно воюющей планеты.
Боро полагалось резать особым ножом, но Вили вынул десантный со сточенным от долгого употребления лезвием и стал кромсать деликатес на куски безо всякого уважения к цене.
— Его вообще-то пластиночками такими прозрачными нарезают, — подсказал Рэм.
— Пластиночками — это любой дурак может. А ты вот так попробуй, — Вили сунул пацану здоровенный, криво отрезанный кусок.
Отец, увидев такое святотатство, схватился бы за голову. Стоил такой кусочище под тысячу эрго.
Рэм мог бы сбегать к шлюпке за нормальным ножом и попытаться порезать как надо, но не смог удержаться. Откусил.
Всё оказалось как в рекламе — плотная суховатая корочка, а под ней обработанное энзимами нежнейшее, почти прозрачное мясо.
— М-мм… — сказал он.
Мясо само таяло во рту.
— Ничего так, да? — спросил Вили. — Мне в ТЦ говорят: сколько вам грамм отвесить? Я подумал, пусть сами свои граммы едят! — Он сунул кусок Дерену. — На, отпразднуем возвращение капитана.
— Ползарплаты, — сказал Дерен, оценив размер покупки.
— Не, где-то треть, мне скидку сделали, — похвастался Вили. — Как за опт.
Рэм уплёл кусок боро, и ощутил, что голоден просто зверски. Коня бы съел. Или зомоящера.
Вили заулыбался, добыл из шлюпки корзинку с местными лепёшками, тонкими, как бумага, и вся компания стоя слопала всё мясо, а на закуску почти все фрукты и орехи. Только печеньки остались в изобилии — разноцветные, тверденькие.
Рэм разгрыз одну и понял, что наелся.
— Всё! — возвестил Дэко. — Ужин в столовке отменяется!
— Угу, — Дерен открыл очередную бутылку минералки.
