Пленник был лёгонький — болтался в воздухе, как котёнок.
Рэм пошёл рядом. Открыл Доброму дверь палатки. Два бойца, заметив сержанта с мальчишкой под мышкой, двинулись ему вслед, прикрывая.
И тут же в атмосферу свечкой ушла одна из тяжёлых шлюпок.
Воздух сразу стал плотным и густым — сверху давили магнитным щитом. Теперь чем бы ни выстрелили из развалин, толку не будет.
Но зачем такая перестраховка? Десантников и Рэма защитит домагнитка доспеха…
Рэм укусил губу. Это что за кипиш такой? Выходит, десант и пацана защищает? А от кого? От повстанцев?
Значит, повстанцы выгоняют пацанов «на убой», а если те возвращаются — добивают сами. Зачем?
Сержант Добрый вынес мальчишку за периметр, поставил на ноги у беспорядочного нагромождения вывороченных из земли каменных плит. Сунул ему за пазуху пакет с сухпайками.
Рэм осмотрелся. В этом месте по грунту лупили магниткой, пытаясь выкурить тех, кто сидит под городом.
Любой из проломов мог вести в подземный туннель. Тут, главное, знать, куда лезть. Видимо, здесь и поймали незваного гостя.
— Найдёшь дорогу? — спросил он у всё ещё дрожащего пацана. — Или подальше тебя проводить?
Пацан молчал. Понятно, что он не поверил в нежданную свободу.
Сержант Добрый демонстративно отвернулся. Двое его бойцов сосредоточенно изучали развалины. Их активированные доспехи чуть заметно поблёскивали.
— Иди, — Рэм подтолкнул пленника. — Мы постоим, чтобы не стреляли.
Пацан неуверенно сделал шаг в сторону вздыбившейся плиты. Обернулся.
— Иди-иди, — подбодрил его Рэм.
Ещё шаг и… бывший пленник исчез, словно его и не было.
Рэму хотелось посмотреть, куда он так быстро делся, но он и тут сдержал любопытство. С орбиты всё видно, потом посмотрит в записи.
— Идёмте-ка ужинать, младший сержант, — позвал Рэма Добрый.
— Мне сначала отчёт надо написать, — чуть растерянно отозвался Рэм, запоминая на всякий случай место в развалинах.
Надо же — как сквозь землю провалился мелкий!
— Вы с лейтенантом Дереном летаете? — уточнил сержант.
— Так точно, — кивнул Рэм по-уставному. — И мне нужно отписаться. Я не понял, зачем они пацанов выгоняют наружу. Странно всё это. А вы что думаете? — он обернулся к сержанту.
— Думаю, потому что скоты, — отрезал тот. — Может, в наказание за что-то. Или чтобы нас подразнить. Им приютских не жалко.
Сержант всё-таки настоял, чтобы Рэма сначала накормили давно остывшим ужином.
Парень ел без охоты, и потом сразу же залез в шлюпку надиктовывать видеоотчёт.
Он не верил в «потому что скоты». Дерен говорил, что и у нелюдей есть своя логика. И если Рэм её не может понять, то нужно срочно писать старшему, пусть сам разбирается.
Парень записал короткое видео и только тогда глянул на время — ещё два часа дежурства. Можно было и подождать, вдруг ещё что-то произойдёт интересное?
И вообще, решать надо — на «Персефону» возвращаться или переночевать у десантников? Дерен сказал, чтобы он сам смотрел, по ситуации.
С одной стороны Эмор и Бо — точно вернутся. Можно будет обсудить, кто что видел. С другой…
Интуиция подсказывала Рэму: чтобы разобраться в том, что творится на планете, надо понаблюдать не шесть часов положенного дежурства, а пожить тут с десантниками…
Вот только пайки? Надо бы ещё какой-то еды сюда привезти…
И тут же пришёл короткий ответ от Дерена. Прямо на браслет, несколько строчек: «Если гражданские без белых флагов и не заявляют о намерении сдаться, по ним положено стрелять без предупреждения. Выясни у комбрига: почему не стреляют? Если самодеятельность — кто инициатор? И кто из командования отдал такой приказ, если он был?»
Глава 8
Дочитав сообщение Дерена, Рэм понял, что мир у него в голове перевернулся.
Он не знал десантного устава, он же пилот, потому и принял происходящее как само собой разумеющееся.
Но если в снующих по развалинам гражданских положено сначала стрелять, а потом разбираться, что это за люди, то… Чем вообще занята на Дхаре десантная бригада? Саботажем приказов командования?
Так вот почему Мерис послал «своих» спецоновцев разбираться на месте?
Слегка обалдевший от такого знания Рэм заблокировал управление и полез из шлюпки с чётким намерением найти комбрига и оторвать ему лысую голову.
То, что сержант Нуб совсем не казался человеком, от которого любой щенок может потребовать отчёт, Рэма вообще не смущало. Дерен приказал разобраться, значит, надо идти разбираться.
Его вела власть приказа, команды старшего.
Ну а то, что сержант Нуб был в два раза сильнее и раза в три старше и опытней — так это его проблемы. Раз голова есть — мог бы подумать для разнообразия головой, а не мускулистым от долгого употребления седалищем.
Прочитав сообщение Дерена, Рэм ощутил себя почти всесильным. Нет, ему, конечно, было жалко голодного и замученного мальчишку, но если бы приказали…
Да он бы на месте десантника, охраняющего периметр, и сообразить не успел, мальчишка это или взрослый боец-смертник. Серенький камуфляж среди камней и бетонных плит, быстрое движение в развалинах, и…
Рэм моргнул и потряс головой. Что это с ним? Он реально готов стрелять по детям, раз так положено по уставу или приказу?
В его короткой пилотской карьере таких идиотских ситуаций не возникало, но подчиняться его приучили, не думая. Действовать по приказу было так логично и правильно, так что сейчас Рэм даже растерялся, обнаружив это в себе.
Да, он стрелял бы и по детям, и без колебаний. И к комбригу собрался идти, не раздумывая. Потому что так было приказано, а значит — так было правильно.
Он ни капли не боялся, что сержант ему не ответит, будет выкручиваться или даже попытается арестовать. Да кто он такой?
Рэм замещает здесь Дерена, значит, комбриг должен пока подчиняться ему!
Он хлопнул по хемопластику, открывая шлюз, и спрыгнул вниз.
В шлюпке было светло, но стоило Рэму покинуть её гостеприимное нутро, и мир провалился во тьму.
Двадцать минут назад над расположением только сгущался серый вечерний туман, похожий на серые кляксы, а теперь казалось, что эти кляксы почернели, разбухли и повисли в воздухе тёмными сгустками.
Рэм огляделся, моргая и пытаясь побыстрее привыкнуть к рваной темноте Прата. Он не мог сообразить, где палатка этого мерзавца-комбрига.
Сержант Добрый словно почуял злость Рэма — тут же материализовался перед ним. А следом прожекторы ударили во все стороны от периметра, освещая городские развалины. И в расположении тоже стало светлее.
