Но Амаль-то так и осталась без собаки. На Кьясне можно было купить только глуповатого генмодификанта, выведенного под охоту в дэле. В друзья такой пёс не годился.
А вот на Гране собаки до сих пор разводились самые обычные — умные, каждая со своим характером.
На Мах-ми Рэму такие тоже не попадались. Он раньше и не знал, что настоящие собаки такие забавные.
— Стоит у выхода, — сообщил связист.
Рэм поднял голову и посмотрел в сторону расщелины в плитах.
— Выходи уже? — позвал он. — Ты же не думаешь, что я совсем без спецсредств?
Рэм был в лёгком доспехе, чтобы не сильно в глаза бросалось, но прикрывали его серьёзно.
Перед входом что-то блеснуло, но Рэм не испугался.
— И фонарик выключи, — сказал он. — Я — Рэм Стоун. Пилот с «Персефоны». Нас сюда прислали, чтобы как-то разобраться уже, что тут у вас происходит?
— Да ну? — раздался совсем другой голос. Не тот, что Рэм слышал в развалинах. — А постарше у вас никого не нашлось?
«Гость» ловко протиснулся в щель между плитами. Он был белобрысый, худой, но довольно высокий и крепкий. Уже даже и не подросток — лет шестнадцать ему было точно, а может и семнадцать.
Комбинезон на этом «госте» был курсантский. Рэм сам носил похожий на спецоновской станции.
Белобрысый выбрался наружу и остановился, прижавшись спиной к плите. Готовый драпать, если ему чего вдруг померещится.
И это он зря. Должен бы понимать, что теперь-то его точно поймают. Пора договариваться, а не убегать.
— Нашлось, — согласился Рэм. — Только тебе со мной говорить будет, наверное, проще?
— А ты — прямо настоящий пилот? — гость смерил Рэма подозрительным взглядом.
— Могу корабельный журнал показать. И позиции в рейтинге, — кивнул Рэм. — Мне девятнадцать. Я три года назад в спецон завербовался. Возраст себе приписал и…
Рэм услышал, как в ухе подавился воздухом связист.
— И взяли в шестнадцать? — не поверил гость.
— Ну, я же тут стою, значит, взяли. Правда, не сразу, с год боялся, что вылечу. А ты сам — приютский?
— А чё, похоже, что просто с неба упал?
— Не-а, — сказал Рэм и рассмеялся. — Похоже как раз на приютского. Я читал, тут до совершеннолетия держали?
Гость мотнул головой:
— Нет, до шестнадцати. Потом учиться куда-нибудь отправляли. Но я не успел.
— А имя-то у тебя есть?
— Трайн.
— Это кличка.
— А тебе пока хватит. — Белобрысый Трайн сделал пару шагов к Рэму и сел на соседний обломок плиты. — Ну и чего ты хотел?
— Хотел доказать своим, что люди под развалинами есть. Что надо вас накормить и эвакуировать. Но без твоей помощи — это никак. Осмотрись. Хочешь — в расположение пойдём? Никто тут тебя не тронет.
Трайн огляделся, но затаившихся десантников не заметил. Рэм знал, что они не дёрнутся. Его величество сержант Нуб временно утёрлись и мешать не будут.
— А это правда, что война кончилась? — спросил белобрысый гость.
— Правда, — кивнул Рэм. — Но дэпы пока об этом молчат. Только в личных каналах есть. У нас теперь тёрки с Севером Империи. Сложно там всё. Сейчас переговоры идут, после них об объединении Юга должны объявить официально.
Белобрысый Трайн фыркнул:
— И ты им веришь, политикам этим?
— Там мой капитан, я ему верю.
Трайн помолчал немного и поднялся.
— Если еда есть — давай лучше мне.
Рэм услышал в наушнике отголоски спора. Сержанту-таки хотелось задержать гостя и как положено допросить.
Вот же зараза. Пусть только влезет, Рэм его Дерену сдаст! На запчасти мозга!
— Ты же не унесёшь много? — сказал он, стараясь не показать тревоги и напряжения. — Давай мы к вечеру сюда затащим кухонную машину, кашу какую-нибудь сварим? А вы — выбирайтесь и подходите.
— Зачем? — нахмурился гость.
— А что, не охота поесть горячего? Мы попробуем с красным крестом договориться про эвакуацию — но это дело небыстрое.
— Почему?
— Потому что повстанцы палят из развалин. С ними мы на контакт выйти пока не можем.
— Решили, типа, нас вывезти, а потом плазмой шарахнуть по городу?
Рэм фыркнул:
— А вы типа чем-то мешали?
Трайн вздохнул и посмотрел себе под ноги. Конечно, приютские — не помеха. Какому Хэду они нужны?
Рэм встал. Он сидел на коробке спецбрикетов — такая очень калорийная армейская еда. И лёгкая.
— Бери, — сказал он и поднял коробку.
Трайн шагнул к нему.
Он оказался ростом почти с Рэма. Крепкий такой, хоть и худой.
— Тащи к своим, — Рэм сунул коробку в руки белобрысому. — Следом не пойдём, не бойся. И — выходите к вечеру? Я — сам с Мах-ми. Голод — это та ещё дрянь. К вечеру мы кашу сварим. Обидно будет, если испортится.
Трайн кивнул и попятился к расщелине между плит. Рэм так и не понял, убедил он его или нет.
— Ну и чего мы этим добьёмся? — свирепствовал сержант Нуб парой часов позже.
Они сидели в командирской палатке — Рэм, Добрый, трое разведчиков, два связиста и сам комбриг.
— Мальчишку надо было допросить на предмет повстанцев! — настаивал он.
— Нет, — отрезал Рэм. — Знаю я ваши методы. Если что-то знает — сам скажет.
— Да он не придёт!
— Придёт. Мы же документы подняли. Приютские в городе были от семи до шестнадцати лет. Этот парень — из самых старших. У него там детей — голодных вагон. Вы, сержант, видели толпу голодных детей?
— Кухню подгонять будем? — спросил Добрый.
— Будем, — сказал Рэм.
— А если не придут?
— Если не напугаем — придут.
Глава 14
— Кофе! — объявил дежурному Ришат Искаев. — И иди уже спать, вьёшься тут как муха над мармеладом!
— Господин координатор, — напомнил дежурный, — выставляя из стенного шкафчика вазочку с конфетами. Больше всего координатор любил как раз мармеладные. — Уже два часа ночи.
— Я что, без тебя таймер не вижу? — Ришат Искаев беззлобно выругался. — Кофе и марш отсюда. Я ещё поработаю.
Он развернул мармеладку и подвинул себе чашку с кофе, которую принёс дежурный. И помахал ему:
— Вали-вали, без зануд устал.
Только когда дверная мембрана затянулась и в каюте координатора установилась особенная ночная тишина, он сделал первый, самый вкусный глоток кофе.
