Повар принёс две стопки мисок с кашей. И ещё стопку с компотом.
— Забирайте! — приказал Рэм.
Пацаны не тронулись с места, они ждали, что скажет Трайн. Тот с сожалением посмотрел на здоровенные котлы кухонной машины.
— А до утра каша не испортится? — спросил он.
— Ну, до утра, наверное, нет… — Рэм понял, что не знает, как устроена автокухня и растерялся. — Я не в курсе, у этой маленькой кухни есть охлаждение? — он оглянулся на повара, но тот был разведчик и тоже не в курсе. — Но если даже нету — то рано утром, наверное, норм.
— Хорошо, — кивнул Трайн. — Не убирайте кухню. Мы утром придём.
И сделал знак своим.
Дисциплина у него в группе была отменная. Никто не ныл, что устал, не просил подождать. Все тут же расхватали миски, которые принёс повар, и скрылись в расщелине. Чётко, не толкаясь.
— Военизированный приют был, — тихо сказал повар, когда самый высокий парень, который был со станнером, как и Трайн, скрылся в туннеле.
— А девочки у них откуда? — спросил Рэм и поймал за ошейник Лиску, тоже желающую прогуляться по туннелю.
— Наверное, из гражданских. Тут же ученые с семьями жили.
Рэм кивнул, посмотрел, как мутное солнце нырнуло за обрубленную свечку Администрата и вспомнил, что сейчас надо будет писать отчёт Дерену.
В животе у него сразу заныло и заворочалось. Лиска, ощутив тревогу приятеля, ткнулась носом ему в колени.
Повар понял напряжение Рэма по-своему.
— Думаешь, не придут завтра? — спросил он.
— Теперь точно придут, — выдохнул Рэм. — Эти были как бы разведчики.
«Вот только что я буду сегодня писать Дерену в отчёте? Что полез в туннель, послав к Хэду сержанта и технику безопасности? Ой, мамочка…»
Рэм нашарил под комбинезоном ковчег, сжал в пальцах серебряную лодочку. Но он же выиграл? Победителей же не судят?
* * *
Мастер-сержант Астахов и не сообразил сразу, что вместе с очередной группой десанта на станцию пожаловали контрразведчики, красная кость Армады, контра.
Та, что ищет шпионов, диверсантов, пораженцев и прочую шваль не в стане врага, а внутри спецона.
Он как раз поговорил с начальником станции, Марвином Кремлихом, о том, нужно ли им набирать очередную группу курсантов или проще взять четырёх парней, чтобы заткнуть необходимость в пилотах самой станции и… ну его, с такой-то политобстановкой?
Не лучше ли пересидеть, а то не понятно, купят ли потом самоучек, война-то закончилась?
Сам Астахов ничего не терял, кроме доплаты. Он на пенсии, обучение пилотов для него только приварок. А вот Марвину здорово приходилось крутиться, чтобы обеспечить станцию всем необходимым.
Заказы на ремонт — тоже дело нерегулярное, когда на орбите то стрельба, то таможня включает фильтры, чтобы пощипать таггеров.
Поговорили неопределённо. Марвин обещал подумать и со знакомыми торговцами перетереть, там-то как раз необходимость в пилотах в гору пойдёт, если торговля в секторе станет безопасной.
Ну и Астахов пошёл к себе.
По дороге захватил в буфете булочек к чаю. И пакет сухих яблок. И заварку. И салфетки.
Загрузился так, что в мембрану каюты пришлось «открывать» локтём.
Ну и не заметил, как следом за ним вошли ещё двое. Взяли его под локти, булки отняли и в кресло усадили. Аккуратно, но лицом к свету.
Один из особоистов развернул перед Астаховым голоэкран, надел ему на руку инфобраслет, да так ловко, что мастер-сержант уловил только, как щёлкнул замок, и предупредил глухим ничего не выражающим голосом:
— Сам координатор будет с тобой говорить. Не дури, понял?
Астахову только и оставалось, что сделать честное лицо и кивнуть.
С координатором крыла, Ришатом Искаевым, он был знаком сугубо заочно — видел иногда в приказах его фамилию. Но должность говорила сама за себя — вечер мог стать отвратительным. Или даже последним.
Координатор оказался чернявым, востроглазым, вполне себе добродушным на вид, что насторожило Астахова ещё больше.
Те, кто сразу орут — быстро и остывают. А тут — непонятно чего ждать. К тому же глаза у Ришата Искаева были знаковые — змеиные. Он смотрел не мигая и укусить мог в любой момент.
— Мастер-сержант Юрий Астахов? — спросил координатор, профессионально играя в доброжелательность.
— Так точно, — осторожно ответил мастер-сержант.
Грехов за ним было вагон. Вернее того, что начальство могло посчитать за грех.
На Юг его перебросили с Севера, знал он там многих. А в свете последних событий, это уже само по себе могло потянуть на штрафбат.
— Как вышло, сержант, что два года назад к вам на обучение попал некий Рэм Эффри Стоун? — не стал тянуть с вопросом координатор.
Астахов чуть не выдохнул с облегчением. Рэм? Ну надо же. Натворил, что ли, чего?
— Парень сам записался в курсанты, на Мах-ми, — ответил он совершенно прямо.
Тут уже и скрывать было нечего. Да, была такая история, ну а кто без греха?
— А ты вот прямо взял и записал? — поднял брови координатор. — 16-летнего пацана? Мне-то не надо врать.
— Да не знали мы, что ему 16, — поморщился Астахов. — В документах стоял 21.
— И сомнений документы не вызывали?
— Никак нет.
— И вообще ничего не вызывало сомнений?
— Было, — кивнул Астахов без нерва. — Я даже запрос делал. Но здешние меня успокоили, что с полуэкзотами такое бывает. Ну и показатели у него были хорошие.
— Какие показатели?
Координатор спрашивал как бы «промежду прочим», и непонятно было — чего же он хочет.
— Летал хорошо, потенциальная тенестойкость была выше рекомендуемой. Да, лажанулись с возрастом, но потом всё утряслось.
— А почему вы продали его контракт именно на «Персефону»?
Вопрос прозвучал так же равнодушно, но Астахов понял — оно. Вот что на самом деле интересовало координатора. Интересно бы узнать, почему?
Мастер-сержант напрягся, сосредотачиваясь, и понял, что не уследил за мышцами. Инфобраслет на его запястье весело замигал жёлтым.
— Тенестойкость была выше стандартных 12 минут, — быстро пояснил он, напрягая мышцы, чтобы имитировать неловкость. Мол, втюхали, да. — Побоялись, что больше никто не возьмёт.
— Сержант, ты — умный мужик. Я понимаю, что ты умеешь обманывать полиграф. Но меня-то зачем, а? — рассмеялся координатор. — Кто-то тебе присоветовал «Персефону»? Кто?
Сдать дурака Илинга Астахов не мог. Увидев пьяного пилота, особисты просто настрочат на него бумажку. И пойдёт он в самом лучшем из исходов на грунт без парашюта, то есть без денег за выслугу.
