Несколько плохоразличимых теней — видимо люди были закутаны в маскировочные плащи — отделились от них и двинулись к парню в лётном комбинезоне, освещённому золотистым светом со спецбраслета.
Рэм ощущал себя сейчас удивительно маленьким среди надвигающихся на него теней. Всё это казалось нереальным — душная пещера глубоко под землёй, гигантская техника, замаскированные повстанцы…
Огромные машины тоже остановились. Их было не меньше семи — очертания трёх Рэм различал достаточно хорошо, но сзади темнело ещё несколько «глыб». И кусок темноты был длиннее, чем передний ряд.
Тени людей приблизили, став более объёмными. Человек, идущий впереди, откинул с лица капюшон, и Рэм улыбнулся — это был советник Администрата Дхары Герион Асмик.
— Добрый вечер, — радостно сказал парень. — Я рад, что мы всё-таки встретились!
— Я тоже рад! — раздался усиленный динамиком голос откуда-то сверху. — Наконец-то все предатели в сборе! Обернись, Асмик! Эта виселица — как раз для тебя!
Справа зарычало, зафыркало, и горнодобывающая машина пришла в движение, разворачивая один из кранов, на конце которого вместо краба или магнитного захвата болталась петля.
Глава 28
Стрела крана опускалась, и петля, казалось, падала прямо на Рэма. Он едва удержался, чтобы не сделать шаг назад.
— Тетракис, это ты? — заорал советник, задрав голову к петле, и его накрыло длинной тенью. — Что ты здесь делаешь? Тебя никто не уполномочивал здесь командовать! Ты всего лишь заместитель Блегона! Сейчас же слезай с феррактора!
Из огромных машин высыпали люди в технических комбинезонах, целая толпа человек в двести. Некоторые были вооружены станнерами.
Техники плотной толпой окружили Рэма, советника и его спутников, не пожелавших показать лица.
— Ты обманщик, А-асмик! — неслось в это время сверху. — Скажи, за сколько тебя купила Империя, что ты привёл сюда спецоновский хвост?! Ты предал всех! Мы сражались восемь лет за суверенитет планеты! За право самим решать, с кем наш Прат!
— Войне конец, слышишь, ты? — крикнул Рэм, когда невидимый Тетракис остановился, чтобы набрать в грудь воздуха. — Империя и Содружество больше не воюют! Они объединяются! Вы теперь и в Империи, и в Содружестве! Вам не за что воевать!
— Заткнись, спецоновское мясо! — завизжал Тетракис с удвоенной силой. Усилители завыли от перегрузки.
— Сам заткнись!!! — крикнул ему в ответ Рэм. Усилитель с спецбраслете тоже был ничего себе. Громкий.
— Спускайтесь с крана, Тетракис!!! — Советник, всё это время копавшийся в коммуникаторе, наконец, понял, как можно усилить голос. — Где начальник охраны Блегон?
— Блегон? — сверху донеслось хрюканье, наверное Тетракис смеялся. — А ты посмотри вверх!
Свет с одной из машин метнулся к потолку и высветил висящую мешком человеческую фигуру. Она болталась в петле на стреле одного из многочисленных кранов.
— Он спятил! — донеслось из толпы.
— Снимите его кто-нибудь!
— Да пусть орёт!
— Да Блегона снимите!
— Выпей свои таблетки, Тетракис! Ты свинья!
Один из людей-теней сбросил капюшон, и маскировочное поле перестало размывать его лицо.
Это был бледный светловолосый мужчина с розовыми глазами, почти альбинос.
— Прекратите орать! — сказал он тоном человека, привыкшего приказывать. — Мальчишку нужно допросить как следует. Может, его специально к нам подослали?
Из толпы тут же выдвинулось с полдюжины крепких мужиков со станнерами. Личная охрана альбиноса?
— А Блегон? — спросил один из них.
Человек под потолком пещеры — если это, конечно, был человек, — висел совершенно безжизненно. Да и какая жизнь — когда висишь в петле стального троса?
— Снимем потом, — отрезал альбинос. — Это или мешок, или труп — живой так висеть не может. А знать, что тут происходит, я хочу здесь и сейчас!
В Рэма вцепилось сразу несколько рук, и только потом он понял, что надо было хотя бы домагнитку активировать, что ли?
Он опасался, что с ним не будут разговаривать. Ну или сразу убьют — от такого лёгкий доспех всё равно не убережёт, потому и не активировал. Но вот что пытать будут — не ожидал.
Повстанцы что, совсем сбрендили?
На Рэма надели тяжёлые наручники для допросов. Он читал про такие — контроль сознания, нейропатическая боль на уровне воздействия непосредственно на нервную систему. Та ещё дрянь.
Тело сразу как онемело. Ещё не от боли, просто альбинос — в его руках был пульт от наручников — включил режим контроля.
Дерен что-то рассказывал про особые состояния, позволяющие терпеть боль. И даже показывал, как дышать.
Рэм быстро, стараясь не привлекать внимания, сделал несколько резких выдохов носом и перешёл на глубокое дыхание.
В пещере было так жарко, что пот потёк даже от такого простого усилия. И дико захотелось пить.
— Имя! — требовательно спросил альбинос.
— Рэм Эффри Стоун.
«Оди-ин, два… Главное — правильно дышать, — думал Рэм. — Подумаешь, допросы какие-то идиотские…»
— Звание?
— Младший сержант.
— Какого хрена ты тогда командовал наверху, на развалинах Дхары? — не выдержал советник Асмик. — Мальчишки донесли, что ты там — вроде командующего! Даже комбриг тебе подчинялся!
Рэм улыбнулся. Он понял, чем зарабатывали на жизнь приютские мальчишки.
Они продавали повстанцам информацию. Наблюдали за манёврами десанта и меняли инфу на хлеб.
Наверное, ещё и задания какие-то выполняли. И стреляли из развалин — тоже по поручению подземного «правительства». Кто-то сильно не хотел, чтобы у пацанов появилась пищевая альтернатива.
Рэм резко выдохнул, чтобы не злиться. Вот же гады! Пацан из-за них погиб!
— Импл-командование, — пояснил он. — Звание не имеет значения. В кризисных ситуациях командовать назначают того, кто умеет, а не того, кому это положено.
— А ты, значит, умеешь? — скептически скривился альбинос.
Он держал пульт от наручников, и именно от него нужно было ожидать всяких гадостей, но Рэм не сдержался.
— Я же стою тут как дурак! — огрызнулся он. — Что вас конкретно интересует? Война закончилась. Это просто факт. — Боль полоснула его по рукам, но парень только вдохнул ещё глубже, захлёбываясь горячим воздухом. И выдохнул: — Прямо сейчас идут последние переговоры с Севером Империи. Юг отделяется от Севера. Уже неважно, в Империи вы или в Содружестве…
— Врёшь! — заорал сверху Тетракис, и рука альбиноса непроизвольно дёрнулась.
Рэм опять задохнулся от боли, и на глазах выступили слёзы, но он договорил:
