Тетракис должен был поджидать их в пультовой, чтобы коварно напасть. Ну что же он тогда за злодей?
— Чего ты вздыхаешь? — удивился Дерен.
Он морщился и тёр руку. Ту, что осталась без защиты компрессионного костюма.
— Я думал, как в головидео будет, — прошептал Рэм, вынужденный оберегать больное горло. — Что мы всё-таки этого бандита застанем, поймаем и судить будем. Ну, кто-то же придумывает все эти фильмы?
— Да поймают его, поймают, — отмахнулся Дерен. — Даже если у него припрятан катер, и ангар не обвалился… — Он погладил руку. — Взлететь сможет, а орбита обложена так, что я бы сам раз пять подумал, как отсюда удрать.
— Удрал бы? — Рэм посмотрел на него с восхищением: «Ну, ведь удрал бы, да?»
— Ну, будь я уверен, что приказано брать живым… — Дерен задумался на пару секунд. — То… девять из десяти.
— Восемь из десяти, — поправил Бо.
И озабоченно посмотрел на руку лейтенанта:
— А ты не сломал её?
— Да вроде бы нет, — качнул головой тот. — Но держит плохо. Боюсь, что боль сниму и доломаю.
— А можно, я гляну? — выпалил Бо и замолчал растерянно.
На «Персефоне» он старался свои умения не акцентировать, а тут пришлось показывать многое и подряд.
Однако Дерен без лишних вопросов протянул ему руку.
Бо зажал запястье человека между ладоней, сканируя его.
— Не сломал, но тут трещина. Можно?..
Дерен кивнул, и его руку от локтя до большого пальца стали оплетать гибкие серебряные нити.
— Это вроде вашего гипса, только лучше, — пояснил Бо. — Где нужно — он сохраняет подвижность. И обеспечивает газообмен.
— Спасибо, — просто сказал Дерен. — А то вдруг нам ещё наверх лезть. Сейчас отдышимся и решим.
— Я на разведку тогда, хорошо? — улыбнулся Бо.
Отдыхать хатту было не нужно. Может, он как-то и подзаряжался, но Рэм пока этого не заметил.
А вот в привычной улыбке Бо что-то изменилось. Кажется, хатт поверил, что его и в самом деле принимают как есть. Не только в критической ситуации, когда от его умений зависела выживаемость группы, а вообще.
— Валяй, — так же неформально отозвался Дерен, откидываясь в кресле «пилота» горнодобывающей машины.
Рэм фыркнул. А ведь Дерен таки «испортил» аккуратного в речи и отношениях хатта. Научил общаться не так, как было положено по уставу.
Осталось научить ругаться, как он однажды грозился. Неужели научит?
Бо исчез, а Рэм подобрался поближе к Дерену и вызвал на обзорный экран «ангар», потом технические участки номер 1, 2… Без толку.
Экран был мёртв, лента транспортёра выдавала только сигналы о повреждениях. Но Тетракис сбежал, значит, нашёл путь наружу?
— Вальтер, а мы выберемся? — спросил Рэм.
— А надо? — рассмеялся Дерен. — Мы живы, у нас есть воздух, вода и еда. По уму: надо сидеть и ждать, пока снимут радиоподавление. Тогда нас найдут и спасут. Другое дело, что арестуют.
— Почему? — удивился Рэм.
— Потому, что был приказ генерала Берга — снять радиоподавление и начать переговоры с повстанцами. Который я отменил, а кто я такой, чтобы отменять генеральские приказы?
— Но «Персефона» не подчиняется Бергу! — Рэм так рассердился, что забыл про горло.
— Не подчиняется, — кивнул Дерен. — Но «Персефона» далеко, а Берг, думаю, уже на орбите.
— Я радиоузел нашёл, — сказал Бо материализуясь. — Допотопный, проводной. В соседней пещере люди — там жилые отсеки для семей рабочих. Судя по разговорам, их здорово засыпало. И вентиляция повреждена.
— Значит, будем пробиваться наверх, — подвёл итог Дерен. — Раз есть, кого спасать.
— А Берг? — спросил Рэм.
— Сравнишь качество наручников, — усмехнулся лейтенант. — Будет что вспомнить. До штрафбата всё равно не дойдёт — я тут по приказу Мериса, а он своё не отдаст. Ничего, прорвёмся. — Он хлопнул Рэма по плечу здоровой рукой. — Если что: вы с Бо выполняли мои приказы, запомнил?
Парень кивнул.
Глава 31
На поверхность пилоты выбирались почти всю ночь.
Лезли то по воздуховодам, то по лифтовым шахтам. А когда упирались в завал, возвращались и искали обходные пути.
Иногда «отдыхали» — шли широкими коридорами, по которым техника из подземных ангаров спускалась к шахтам. Но наверх эти коридоры не вели.
Понятно было, что у повстанцев имелись удобные проверенные пути на поверхность, но где бы взять карту? Два года позиционной войны изменили облик планеты. А что творилось теперь под землёй, один Хэд знал.
Рэм устал: жалкий километр пришлось преодолевать семь часов, и то без помощи Бо ничего бы не вышло.
Но Дерен и Бо вместе представляли какую-то совершенно невозможную команду. Дерен умел определять нужное направление там, где сбоил сканер, Бо был сам себе техникой, мог оттащить или распилить тяжеленный камень. Или даже взорвать.
Сообразив, что товарищам по оружию нравятся его метаморфозы, хатт уже не стеснялся менять кисть руки на бур или дисковую пилу.
И только у самой поверхности к Бо вернулась осторожность, которую он привык скрывать под скромностью и даже некоторой неловкостью.
Рэм понимал: стоит выбраться из-под земли, и их засекут с орбиты. Это было бы хорошо, и даже лучше бы поскорее! Но правильно ли будет, если в развалинах Дхары обнаружат не трёх пилотов, а мальчишку, истника и хатта?
Истниками в Содружестве называли тех, кто умел работать с причинностью, но Дерен, наверное, тоже бы подошёл под это определение. А хатты…
Как всё-таки повезло Бо, что Юг рассорился с Севером. В Северной части Империи даже разговоры о хаттах были регламентированы ненавистью и ужасом давно минувшей войны.
Это было странно. Хаттов победили южане. Без участия таких как Дерен, истников, человечество было бы порабощено.
Но на Юге живые машины не вызывали особенной ненависти. Только на Севере.
А почему? Милость к побеждённым?
Как только из очередного туннеля дохнуло свежим воздухом, Бо сразу привёл себя в человеческий вид. Хотя предстояло ещё выбираться из полуобвалившейся шахты старинного лифта.
Лифтом уже давно не пользовались, но уцелели магнитные направляющие — этакие обода внутри квадратной «бочки». За них можно было цепляться и лезть вверх от пролёта к пролету.
Можно было, конечно, поискать другой путь наверх, попроще и поудобнее, но под завалами оставались люди, а вертикальный «колодец» шёл прямо на поверхность.
Бо полез первым, опытным путём проверяя надёжность крепления направляющих. Дерен выждал минут пять и полез следом.
