— Так по месту локации. Сейчас к вам постучится ноунейм, а вы его подтвердите, — он развернул над браслетом поле сообщений. — Ага, вот так. Видите меня теперь? Больше не потеряемся.
— Я допишу отчёт, и маякну, — согласился Ченич. — Скоро начнётся орбитальное торможение, не забредай далеко. И приключений ищи умеренно.
— Да ладно вам! — фыркнул Рэм.
Все-то начинают его опекать, что за грата у него такая?
И выскользнул из каюты.
Творческая группа всё ещё тусовалась в ресторане, но певца и Галки там уже не было.
Рэм выругался про себя: ну и где теперь искать эту девчонку? Или она ушла в свою каюту, и тогда адрес не выцепить, или…
Парень огляделся прицельно — коридоры, переборки, люки, лифты, радиальные спуски… Он знал все технические особенности корабля, все укромные местечки.
Если Галка забилась куда-то со своим певцом, чтобы объясниться, то подходящих мест возле ресторана немного. Подсобное помещение у аварийного блока доступа на вторую палубу, две каюты слева от ресторана, они всегда для уборщиков, там хранятся машины для мойки пола и стен. Двери, правда, закрыты на магнитный ключ, но снести такой замок — дело пяти минут.
Ну или… Или любимое место для поцелуев, в закутке между лифтом и пожарной лестницей!
Рэм решил начать поиск с технических помещений, а потом пройти к лифтам. На первой палубе их было восемь. Многовато, но вопрос с Галкой нужно было как-то решать.
Не предупредить её Рэм не мог. Надо было рассказать блондинке, что Ченич подозревает её в отравлении официанта. Но рассказать так, чтобы сдать самого юриста. Нехорошо это, передавать то, что тебе рассказали приватно.
С намёками и иносказаниями у Рэма было туго. Оставалось затащить Галку в укромный угол и спросить в лоб: «Это ты поменяла официанту баллончики? Это к нему тебя певец ревновал? А карманы чего так торчат?
Если она пошлёт Рэма — будет предупреждена, что её подозревают.
А если признается?
Хэд… А что же тогда делать?
Она же явно не со зла, дура ж набитая, как и все девчонки.
Но ведь ей и не пять лет. Она рисковала жизнями совершенно невинных пассажиров. А если бы дети?
Хотя… Детям коньяк не покупают.
Но всё равно это не шуточки! Хорошо, что попался Рэм со своим браслетом. А если бы нет?
Парень прижал браслет к мембране технической каюты — ни звука. Обшарил закутки возле двух лифтов.
Он боялся, что пассажиры начнут на него оглядываться и пальцами тыкать, но очень много народу — это так же, как никого.
Его огибали, когда он попадал в особо заполненные коридоры. Даже ругали сквозь зубы, но не спрашивали, зачем он открыл люк в заглушке лифтовой ниши и засунулся туда по пояс.
Галки нигде не было. Наверное, она с певцом ушла ругаться в каюту. Поди, и помирились уже, ташипы!
Рэм был у дальнего от своей каюты, третьего по счёту лифта, когда по стенам побежало предупреждение о торможении, а следом машина повторила его противным скрипучим голосом.
Корт входил в зону гравитационного захвата Диты, звезды, вокруг которой вращалась курортная Питайя. Полагалось срочно занять своё место в каюте и ждать, пока корт ляжет на устойчивую орбиту.
Потом часть пассажиров покинет его, новых не возьмут из-за ЧП с официантом.
Красота! Сюда же явно летели все эти шумные пассажиры с детьми. К морю, на песочек… Без них будет свободнее.
Коридоры начали стремительно пустеть. Приказы в космосе — это строго.
«Просим пассажиров занять каюты! Корт приступает к торможению!» — зудело механическое оповещение.
Рэм решил послушаться и повернул в боковое ответвление коридора, чтобы срезать путь.
И тут же увидел Галку. Опухшую и заплаканную.
Парень затормозил на полном ходу, не понимая, что делать. У него оставалось ровно пять минут, чтобы занять своё место, а тут девчонка. Не бросишь же!
Рэм в один прыжок подлетел к блондинке и прижал её к себе.
— Слушай, если певец тебя обижает!..
— Уйди, — Галка оттолкнула Рэма. — Ты же меня послал!
— Я тебя не послал, — нахмурился тот. — Ты мне очень нравишься, но я не хочу обманывать Амаль. Ты сама подумай, а если бы ты была на её месте?
— Её Амаль зовут? — всхлипнула Галка.
Рэм кивнул.
— И ты вот прямо так сильно её любишь?
— Я не знаю, — смутился он. — Это, наверное, уже не любовь даже. Она просто какая-то часть меня самого. Как приросла.
— Ну и уйди тогда! — крикнула Галка, отталкивая его. — Все вы одинаковые! Все!
И разревелась навзрыд.
«Просим пассажиров занять каюты! Через пять минут наш корт приступает к торможению!»
— Пойдём, я тебя в каюту провожу? — Рэм покрепче обнял Галку. — Надо места занять. Оштрафуют, и служба охраны примчится. Ну, пожалуйста?
— Я… — тыкалась в него Галка. — Мне… Мне надо тебе сказать важное! Очень важное!
— Хорошо, закончится торможение, и я приду. Мне тебе тоже надо сказать важное. — Рэм потащил девушку по коридору. — Тебе туда? Прямо бегом приду. Тут толкотня начнётся на высадку, но я прорвусь, ты не бойся.
Утешая, он довёл Галку до каюты.
— Я постучу, вот так — он стукнул в дверь сигналом «СОС», любимый прикол Лившица. — Откроешь мне, и поговорим. И если этот певец, скотина… Я его просто прибью! Ты не бойся, ладно?
Галка всхлипнула и скрылась за дверью. А Рэм рысью понёсся к себе в каюту.
Коридоры уже опустели, и он развил всю возможную скорость. И даже успел влететь к себе прямо с сигналом начала торможения.
Дверная мембрана за его спиной всхлипнула, переходя в режим блокировки. Уж такие на кортах порядки. Лучший способ дисциплинировать пассажиров.
Ченич был занят, он лихорадочно дописывал отчёт, и Рэм подремал почти всё торможение.
Потом дэп юриста брякнул, отправляя сообщение, и Рэма тоже кольнуло в запястье.
Он активировал дэп-подключение и увидел в архиве письмо от Дерена.
Видимо, старший отправил его ещё утром, но связи не было, и архив письма ждал Рэма на ближнем маяке.
И вот письмо просочилось.
Рэм задумался: открывать при Чениче или нет?
Мотнул сам себе головой, мало ли, что написал Дерен? Вдруг приказ пришёл по крейсеру? И активировал звук через наушник. На всякий пожарный.
Сообщение было коротким: «Свяжись со мной, как только корт ляжет на орбиту».
Рэм шёпотом выругался. Как только ляжет — ещё надо до Галки добежать. Ну, вот не разорваться же ему?
