— Ты знаешь, что на маяке ЧП? — спросил он, велев выгнать из капитанской дежурного и отключить контрольную запись камер, фиксировавших всё, что происходит в рубке.
И пока капитан возился с пультом, налил себе из бутылки раз, потом второй, а потом допил, что осталось.
— Хороший какой у тебя коньяк, — сказал он удивлённо. — Мягкий и в голову не бьёт.
И тут же устало рухнул в кресло.
— Ришат, может, тебе обычного коньяка налить? — спросил капитан, размышляя, остался ещё на кухне синий компотик, или весь уже выхлебали?
— Пока не надо, я — в самой кондиции, — сообщил координатор крыла, потягиваясь как кот. — Знаешь, как-то сразу и расслабляет, и бодрит. Ты садись, я по твою душу летел. Так про ЧП, говорю, знаешь?
— Про какое конкретно? — спросил капитан Пайел. — У нас — что ни день, то ЧП.
— На маяке, и ты должен об этом знать, наши зажали два вражеских крейсера. Ты же сам оттуда поживился, пилотов там прикупил?
— Ришат, я поделюсь если надо. Что за наезды? — удивился капитан Пайел. — Что значит — поживился?
— Ладно, — отмахнулся координатор. — Чего к словам цепляешься? Я — злой, я на работе.
Удивительный он был человек: вспыльчивый, но справедливый. Контрразведчик — то есть особист в квадрате, а в крыле его многие называли по имени.
— Может, всё-таки, коньячку? — спросил капитан, усаживаясь наконец рядом с Ришатом.
— Да ну его. Ты вникай. Пилотов ты забрал, а корабли там и остались висеть. И два наших патрульных крейсера тоже остались, ради порядка. А шесть часов назад на них напали четыре неопознанных, условно «северных» крейсера, и попытались отбить блокированные корабли. Наши сначала отошли ввиду превосходящих сил противника, а потом получили подкрепление и вернулись. И застали голубчиков за попыткой эвакуировать экипажи арестованных кораблей!
Ришат поднял голову и торжествующе посмотрел на капитана.
— И? — не понял тот.
— И ничего. Даже персонала там никакого уже не осталось.
— В смысле? — капитан потряс головой — компотик и на него подействовал крайне умиротворяюще и бодрить никак не желал.
— Ты издеваешься, молодой? — Ришат посмотрел на капитана, вопросительно задрав бровь. — Сначала твой лейтенант забрал всех пилотов. Следом пришла твоя шлюпка и попросила отгрузить тебе десятка два техников. Тут уже все замполичи в секторе всполошились и в драку раскупили оставшихся северян. Решили, что раз ты в них чего-то такое нашёл, то люди они нужные. Так что когда неопознанные крейсеры оттеснили наших, брать на этих кораблях было уже реально некого!
«Ну, Келли, — подумал капитан Пайел. — Ну, жук…»
Но вслух сказал:
— Продолжай.
Он понимал, что история только начинается.
Глава 29. Паутина
Имперский спецоновский крейсер «Персефона».
Капитанская рубка
Ришат Искаев с сожалением повертел пустую бутылку из-под компотика. Он был уверен, что пойло редкое и дорогое.
Капитан Пайел и рад был его обнадёжить, но не знал, осталось что-то на кухне или нет.
На «Персефоне» компотик любили трепетно. Парни привозили из увольнительных самые экзотические фрукты, чтобы развлечь команду.
Возили, конечно, и спиртное, но медицинскую программу спецбраслета не обманешь, а компот можно было торжественно распивать в общей каюте целый вечер, чередуя с йиланом.
В конце концов капитан достал этот самый йилан — свежего урожая и какого-то особенно замороченного сорта, в красивой синей коробочке… И Ришат сдался — согласился на чай.
Он не очень любил «южные» напитки. Боялся всех этих местных «прозрений», «психических накатов» и нейростимуляторов. Но плотно садиться за коньяк было ещё рано: на «Персефону» координатор крыла и начальник контрразведки прилетел по работе, и работу надо было заканчивать.
— Вникай, молодой, — начал Ришат Искаев, прихлёбывая йилан. — Два часа назад, когда я уже почти вылетел к тебе, пришла шифровка из твоего любимого экзотского Пояса Дождей. Сообщили, что Локьё перехватил контрабандный груз порошка для светочастотных установок. Казалось бы, а при чём тут Империя? Но агент наш сидит глубоко, и он раскопал, что заказчик этого порошка сидит на метке 7-12, понимаешь, где это, молодой? И он пилит там с… котина рогатая, ты не поверишь — блокпост!
— Стоп, — нахмурился капитан. — Ты хочешь сказать, что северяне решили у нас в тылу устроить себе перевалочную базу и поставить там стационарные линзы, чтобы хрен мы их оттуда выкурили? И пилотов туда же хотели везти?
— Видимо, планировали серию терактов руками автономщиков, которым терять уже особенно нечего.
— Потрясающе, — оценил идею капитан.
— Ну и чего ты молчал, а?! — рявкнул на него Ришат, отставляя кружку и грозно хмурясь. — Ты молодец, конечно, но ты не мог сразу мне обо всём рассказать?
— О чём? — не понял капитан.
— Прикидываешься? Говорят, Дегир что-то должен тебе по Кьясне? Это он тебе стукнул про груз, и чтобы вы пилотов забрали?
Ришат смотрел остро, пытаясь пробиться в самую тьму хитрой капитанской души. Ну не верил он во все эти сказки с предчувствиями и предопределениями.
Если кто-то сработал с опережением, значит, инфу ему слили!
Координатор крыла знал, что капитан Пайел общается и с Локьё, и с Дегиром, а Локьё, между прочим, командующий эскадрой Содружества, а Дегир — генерал резерва.
Не по чину такие контакты имперскому капитану. Но раз они есть — грех не воспользоваться. Ведь так?
Капитан потёр виски и ничего не ответил.
Он не знал, как объяснить нормальному хомо, что Неджел, который привёз пилотов, уже и не человек вовсе.
Ришат по долгу службы, скорее всего, знал, что труп Неджела уже сунули в морг, а только потом его живой «хозяин» нашёлся совершенно в другом месте.
Не факт, что координатор вообще как-то отреагировал на эту историю. На войне бывает много ошибок, когда бойца сначала списывают, потом находят. Подумал, наверное, что вышла какая-то путаница.
Но труп Неджела на «Персефоне» видели все.
И тот Неджел, что пил сейчас компотик где-нибудь в общем зале, был другим человеком. И потому он, наверное, знал. Не явно, но помнил, что пилотов обязательно надо забрать.
Он же из другого мира, а может, и из иной Вселенной?
А Дерен с его способностью сводить совершенно несводимые события, переплетать их в один клубок и сращивать инородные нити?
Капитан помнил, как мучился Вальтер Дерен: отпускать Рэма на Аскону или не отпускать? Слишком много у него было и за, и против.
И всё-таки отпустил. Чуял, зараза, что и эти нити сойдутся!
