Банда Павлия захватила бы рубку и утекла в бездну космоса, прихватив одного-единственного мальчишку-имперца. Экзотика вряд ли взялась бы это расследовать, а Империи — не дотянуться.
И с плантацией — та же беда: наследник был имперцем, как и его отец. В Содружестве дело спустили бы на тормозах, а учитывая влиятельных попечителей фонда, могли его и вовсе не открывать.
Война закончилась, но предубеждение осталось. Эти имперцы такие странные: обкурятся хинга, оформят публичный отказ, а потом на попятную?
Пассажиры, шумя и перекрикиваясь, покидали корт.
Их было много. Они перетекали по гибким сходням в приёмный тамбур орбитального космопорта, откуда челноками или по мосту спускались в космопорт на самой Асконе.
Челноки Ченич и Рэм отмели сразу. Им не хотелось сейчас даже минимального риска.
Силиконовая струна космомоста с отдельными изолированными кабинками — удовольствие подороже, зато надёжнее. И они втроём — Ченич и оба мальчишки — рухнули вниз, замирая от восторга: так прекрасна была открывшаяся внизу панорама.
Аскона приближалась стремительно, оживала городами и реками, а потом всё затопил один огромный город — столичная Акра.
Корт пытался нагнать время после задержки, но всё равно опоздал больше, чем на двенадцать часов.
Родственники прибывших всё это время сходили с ума. Они запрудили парковочную площадку у космопорта, и охранники никак не могли протолкаться к Ченичу.
«А ведь Павлий был не так уж и глуп, — размышлял юрист. — Случись эта история в Империи…»
Да нет, она просто не могла там случиться! Обычный бандит и не подступился бы к Рэму, хватило бы ментального покровительства этого «имперского пилота» Дерена, а по факту — молодого истника, переживающего годы, когда они наиболее сильны и опасны.
Но Павлий был экзотианцем, и он не сразу, но почуял непонятную силу этого таинственного «опекуна». Прикрылся больными детьми. Спрятал за ними помыслы. Сумел подкатиться к Старому, изгою своего Дома. Пастух зому — сразу заметит такого же пастуха...
Слышал ли Старый о том, что имперский пилот Вальтер Дерен совсем не тот, за кого себя выдаёт? Наверное, нет. Знай он наверняка — не влез бы в эту историю.
Старый решил, что у Рэма есть здесь, на Асконе, какие-то древние корни. Что мальчишка — из тех потомков силы, что собирают сейчас эрцоги, пытаясь возродить величие своих Домов.
Раздавить такого «потомка» для Старого было бы особенным призом.
Дом отринул его, и он ненавидел всех этих «чистеньких» последователей утраченного «золота» Оникса.
Цвет истинного золота... Есть ли он вообще? Цвет торговли, незапятнанный жадностью и жаждой наживы?
Ченич знал закрытый список попечителей фонда. В нём была не только фамилия Старого. Но он не сумел бы объяснить тому же Кифаре, имперцу до мозга костей, как могли повлиять на эту историю те, кто даже не знал о ней.
Имперцу не объяснишь, что, сражаясь против безродного Деяна Павлия, Рэм и Дерен вставали против ментальной тяжести всей этой огромной машины древних связей, причин, узлов.
На корте столкнулись не просто два менталитета: молодой имперец и старый экзот. Но и вся молодая, не видящая границ Империя Юга, и закостеневшее в своих химерах Содружество, не понимающее причин упадка своих Домов.
Символично было, что оба мальчика — думая о Содружестве, Ченич думал на его языке, а до сорока двух юных здесь часто называют «мальчик» — были смесками, мостиком между Содружеством и Империей.
Только теперь он понимал, почему галактику захлестнула война.
Война — сначала с хаттами, а потом и между двумя ветвями переселенцев с Земли, началась потому, что человек изменился здесь, на Юге.
И становилось ясным: ментальная сила — не уникальный дар экзотианской аристократии, а волна генетических изменений, что сметёт старого человека с его понятием мира, ограниченным жалкими пятью чувствами.
Чем была эта война в своей сути? Империя напала на Содружество, чуя, что её собственное население тоже мутирует, изменяется.
Она пыталась остановить неумолимый ход жизни, и… раскололась пополам: Север Империи откатился зализывать раны, а Объединённый Юг стал самостоятельной государственной единицей, протянувшей руку Содружеству.
Но новый Объединённый Юг не потерпит старой аристократической гнили в Содружестве. Они, эти новые имперцы, воевали с Локьё, одним из немногих, сохранивших чистоту своего Дома. И они хотят здесь, в тихом экзотианском тылу, видеть сильных и чистых. А где их взять?
И потому Содружество тоже изменится, хоть оно почти не пострадало в войне. Ему не простят действия в тылу Империи руками мятежников, не простят ментальное давление и родовую спесь.
На Юге нет победителя. Проиграл Север. Но южанам нужно теперь научиться жить вместе.
Ченич оглянулся.
К Рэму тоже спешила охрана, раздвигая людской поток, а парень смеялся и что-то рассказывал Ули.
Рэм заставил приятеля переодеться в один из своих комбинезонов — синие-голубой, пилотский, металлически поблёскивающий на свету.
И то ли от этого яркого комбинезона, то ли от соседства с улыбчивым и сияющим приятелем, Ули, такой, в общем-то, даже несимпатичный парень, повеселел и преобразился.
Он улыбался Рэму, кивал в ответ, и Ченича осенило: а ведь Ули и не думал стрелять в Павлия!
Тот Ули, которого он увидел в рубке, был другим. Рэм изменил его, прогнул под себя, сделал тем другом, которого помнил.
У юриста вдруг закружилась голова. Светлый и чистый золотой отблеск искрами рассыпался перед глазами.
А ведь были времена, когда первые эрцоги сами собирали свой Дом и искали свой цвет! Сами находили во вселенной источник, который долгие годы питал Содружество. И не иссякни найденное — война бы не началась!
Но ведь и сейчас кто-то может найти ту же дорогу, сам собрать по крупицам золотой свет Дома Оникса, его мучительно золотые искры…
— Господин Ченич! — к нему наконец пробился Бирк, начальник охраны. — Как вы могли полететь в одиночку, без сопровождающего! На какой-то развалине! Мы тут чуть с ума не сошли, когда корт не вышел на маяк в установленное время! Ну в самом деле, ну вам же уже не сто лет, чтобы как мальчишка!..
— Что ты, Бирк, у меня был прекрасный охранник. — Юрист провёл ладонью по заслезившимся глазам. — Вот он, знакомься. Это Рэм Стоун, имперский пилот.
— Ну, какой-такой пилот, господин Ченич! — взвыл Бирк: — Вы каждого пацана!..
Рэм обернулся.
— Чем-то помочь? — спросил он юриста, заливая всё вокруг внезапным холодом.
Парень не понимал, что за мужики в форме и с оружием носятся вокруг юриста, словно наседки.
Охранники Ченича в имперском Аннхелле носили бы штатское, и даже станнеры им не полагались. В Империи частная охрана — уровень министра или генерала, прочие по закону не имеют права официально приобретать такие услуги.
