— Как называется город? — спросил я Максутова.
— Тольятти.
Угу, теперь стало понятно, почему такой переполох. Второй по населению город в области, родина великого и ужасного российского автопрома. Думаю, произойди все в том же Жигулевске, которой располагается неподалеку, так этих Медуз зафигачили бы артиллерией. И слова никто б не вякнул. Хотя, может и нет. В последнее время я просто перестал быть оптимистом по поводу власти. Любой, по обе стороны уже снятой стены.
Максутов продолжал давать ценные указания. К примеру, выяснилась еще одна неприятная особенность Медуз. Чувствуя опасность, они на непродолжительное время могли становиться невидимыми. Хотя Игорь Вениаминович успокоил нас, что длится все это не больше пары секунд, и магический урон в это время вполне себе проходит.
Что-то я слушал, слушал и все меньше мне это путешествия начинало нравиться. Сходил, блин, в магазин за сульфаром. Однако отступать уже было поздно. Скоро вдалеке показался город, залитый октябрьским дождем, оттого серый и невзрачный.
Мы опустились, при том значительно снизив скорость. Теперь мне и правда стало интересно, на какой такой тяге мы летим. Какой тут двигатель используют? И используют ли?
К слову, наше появление тоже не осталось незамеченным. Люди внизу показывали пальцами, снимали на камеры телефонов, кто-то даже приветливо махал. Надо же, мы теперь официально союзники, что ли? Интересно, что про иносов говорят по телеку?
Куда мы летели, я не разбирался. В русском Детройте мне бывать не доводилось. Но когда вдали показалась широкая улица с несколькими воронками и оцеплением, я понял — прибыли.
Ничего примечательного: длинный дом в виде знака вопроса, расположено еще одно жилое здание чуть повыше, со стороны главной улицы дублер, полностью очищенный от машин, с другого угла ярко освещенный торговый центр. Обычный спальный район, каких много, с той лишь разницей, что именно этим ребятам «посчастливилось» увидеть Разлом воочию.
Пока мы садились, пролетела пара вертолетов, да и военные продолжали прибывать. Никакой недооценки противника у застенцев не было. Честно говоря, мне самому стало не по себе. Мы точно должны здесь справиться одной левой?
Встречал нас какой-то толстомордый генерал, выполнив воинское приветствие. На удивление, Игорь Вениаминович ответил тем же. Они заговорили, а я тем временем обратил внимание на людей, которым оказывали помощь.
Те выглядели жутковато. Одеты нормально, вполне чистые, вот только взгляд у каждого какой-то потерянный, словно находятся не здесь. Один что-то бормотал под нос, другой раскачивался, как Слуцкий во время матча, парочка смеялась, еще больше плакали. Что-то мне подсказало, что эти люди точно Медуз видели. Неясно только, смогут ли они пережить это потрясение, или так и останутся слегка ненормальными.
Вскоре к нам подошел Максутов, сверкая под вспышками фотоаппаратов, как голливудская звезда. Я даже не понял, в какой момент рядом появились журналисты. Военные не подпускали их близко, и то спасибо.
Противно жужжа, над нами летало с десяток коптеров, явно ведущих прямой эфир. Ну да, кому Разлом и сумасшедшие, сидящие под холодным дождем на тротуаре, а кому — шоу и рейтинги. И самое мерзкое, что нам предстояло в последнем участвовать.
Я из озорства поглядел на один из коптеров, подлетевший слишком близко, и представил, как делаю финт Кака. Несчастное летающее устройство рухнуло на дорогу, а остальные неторопливо отдалились.
— Застенцы говорят, что Медузы в том дворе, — сказал Игорь Вениаминович, указывая на дом в виде вопросительного знака. — Я останусь здесь и прощупаю местность Надзором. Общаться будем с помощью Шепота. Вы заходите — убиваете Медуз и возвращаетесь победителями. И да, — посмотрел он на меня, — сульфары можете забрать.
Я кивнул. Про Надзор я читал — нечто вроде сканера на большую площадь, когда важнее чувствовать, а не видеть. Вполне разумно использовать его здесь. Так Максутов будет иметь четкое представление о количестве тварей.
Шепот — своего рода пейджер в режиме онлайн. То есть, Игорь Вениаминович может посылать нам сообщения, без возможности получить ответ. Как по мне, для заклинания второго ранга слишком маленькая вариативность использования. С другой стороны, для этого можно не видеть собеседника. Желательно, конечно, чтобы тот был неподалеку, но не более.
Правда, существовал еще один немаловажный принцип — важна некая эмоциональная привязка между создающим Шепот и получающим информацию. Короче, как по мне, слишком заморочено все. Зато по довольному взгляду Бабичева я понял, через кого Максутов будет с нами общаться. Ну да, какие-то отношения у дяди с племянником должны быть.
— Командир — Извольский, — напоследок сказал Игорь Вениаминович.
Не то, чтобы это было не по существу. Леонид действительно старше меня, немного опытнее, того же звания, как и я, но все-таки внутри появился какой-то неприятный червячок. Та самая зависть.
А, может, Максутов нарочно не выделял меня, чтобы не привлекать внимания. Мое чуть прибитое к земле самолюбие мгновенно решило, что все дело именно в этом. Однако осадочек остался.
— Давайте, юнкера, — сказал Максутов нарочито громко, явно играя на публику. — За Царя и Отечество!
Надо же, он тут сравнительно недолго, а уже понял, как работают местные масс-медиа. Важно вовремя сделать что-то на камеру с самым естественными видом.
— За Царя и Отечество! — хором ответили мы.
С приходом в мир иносов магии из знаменитого русского девиза со временем как-то само собой исчезло словосочетание: «За Веру». Но более забавно мне сейчас было другое. Что такой же застенец, как и все окружающие, собирался убивать иномирных тварей за какого-то не вызывающего симпатии мужика, и остаток города, большая часть жителей которого еще мнила себя целой Империей. Кому скажешь — засмеют. Проблема в том, что особо и говорить об этом некому.
Извольский повел нас за собой, растянув цепью. Под неусыпным взором следующих по пятам коптеров. Под внимательными взглядами миллионов (если не миллиардов) зрителей. Нет, когда-то я действительно надеялся, что ко мне будет приковано столь пристальное внимание. Правда, считал, что все это произойдет на футбольном поле. У Бога, если он есть, довольно забавное чувство юмора.
Когда мы почти достигли входа во двор, негромко заговорил Бабичев:
— Тридцать две твари, — сказал он. — Большая часть находится у дальней части дома.
Ага, значит, правильно я решил, Максутов будет общаться с нами через моего заклятого друга.
— Не много ли, братцы? — испуганно спросил Филимонов. Благодаря соревнованиям по выходным, я теперь знал почти всех хоть чем-то выделяющихся лицеистов. Этот пацан входил в команду «Запасной амулет».
— Нет, это создания низшего порядка. Убить их не составит труда, — ответил Извольский.
Я вспомнил ежей. Те тоже были созданиями низшего порядка. Разве что не ментальными. И убивать их оказалось относительно просто. Вот только и они нас вполне себе без особых проблем кушали. Что-то мне подсказывало, что в сегодняшнем плане Императора по показательному сокрушению тварей Разлома юными лицеистами смерть последних не была предусмотрена.
