Увидев меня, Максутов чуть заметно улыбнулся и поклонился. Я ответил тем же. Точнее сначала встал со стула, а после чего поклонился к вящему неудовольствию фельдфебеля. Видимо, я должен был не только все время сидеть, но желательно и не шевелиться.
— Как твое самочувствие, Николай? — Максутов неожиданно подал руку, а я ее пожал.
— Спасибо, Игорь Вениаминович, все отлично.
— У тебя тут кровь, — указал он на губу.
— Упал в туалете. Не представляете какой тут скользкий кафель.
— Думаю, Зейфарт сейчас об этом расскажет.
— Брат, — попытался сказать что-то Бабичев, но встретился с тяжелым взглядом Максутова и осекся.
Игорь Вениаминович зашел в кабинет и все споры неожиданно прекратились. Вдруг оказалось, что разговаривать можно вполне тихо и сдержанно. Так, чтобы мы не слышали ни слова.
Бедный Бабичев тем временем сидел белый, как простыня. Он и так не особо обрадовался, когда директор сказал, что вызовет опекунов и родственников. А вот наше знакомство, как теперь выяснилось, с братом, и вовсе выбило его из колеи.
Впрочем, и я веселиться не спешил. Я все-таки уработал двух отпрысков аристократических семей. Последствия точно будут.
К счастью, томили нас недолго. Прошло всего минут пять, после чего дверь в кабинет директора открылась и Зейфарт нарочито равнодушным тоном сказал.
— Господа юнкеры, прошу вас войти.
Внутри и раньше было не то, чтобы просторно. Почему-то директор выбрал себе довольно небольшое помещение.
Нас выстроили напротив родственников. А им разве что автоматы в руки не дали. Да уж, очень символично.
— Мы выслушали все стороны, — начал Зейфарт. — И исходя из полученной информации смогли восстановить цепочку событий. Таким образом, юнкер Красин нелестно отозвался о юнкере Самарине. На что юнкер Самарин взаимно оскорбил юнкера Красина. За последнего вступились юнкеры Бабичев и Зубарев. Юнкер Ирмер-Куликов заметил перепалку, проследил за Самариным и пришел ему на помощь. При этом позволил себе физическое насилие, что является недопустимым поведением.
Директор поглядел на нас, будто что-то обдумывая. А после продолжил.
— Поэтому попрошу юнкеров Самарина, Красина, Бабичева и Зубарева в ближайшее время разрешить свой конфликт исключительно мирными способами.
— Уж не сомневайтесь, Федор Григорьевич, разрешим, — угрожающе посмотрел на сына Зубарев. — Не сегодня-завтра в ружье встать придется во имя Его Величества, а они здесь друг другу носы квасят. Как мужики в кабаке, ей богу.
— Петр Александрович, — сердито оборвал Максутов жандарма. Тот смущенно замолчал, будто и вправду сказал что-то лишнее.
— Юнкеру Ирмер-Куликову, — продолжал Зейфарт, — назначить тридцать часов административных работ и передать в ведение фельдфебеля Казакова. Леонид Леопольдович, вы его сильно не гоняйте, не больше часа в день. За месяц и отработает.
Я чуть не задохнулся от возмущения. Этим гусям наказ помириться, а мне административные работы? Я сжал кулаки, готовый опять разукрасить Бабичева, а потом прикинул — все не так уж и плохо. Меня могли вообще отчислить. Или еще чего хуже. А административные работы это что? Метелкой помахать. Подумаешь.
— На этом можете быть свободны. И господа, еще раз повторю, если у вас есть какие-то неразрешимые вопросы, то с ними вы можете прийти ко мне.
Мы стали постепенно покидать кабинет директора. Первыми вышли Зубаревы.
— Застенец тебе навалял, — дал суровый подзатыльник Главноуправляющий Третьим отделением.
— Отец, просто быстро все произошло, — оправдывался младшенький.
Максутовы вышли молча. Но судя по напряженным лицам, разговора было не избежать. Просто он состоится без лишних ушей.
А я остался наедине с Самариными. Если не учитывать Зейфарта и фельдфебеля.
— Николай, простите, не знаю, как вас по батюшке, — сказал родственник очкарика.
— Федорович, — ответил я.
— Александр Дмитриевич, сенатор гражданского кассационного департамента, действительный статский советник, к вашим услугам, — поклонился он. — Благодарю, что вы вступились за моего племянника. Позвольте проводить до экипажа. Вас, наверное, ожидают?
А ведь правда. Жандармы отвозили меня в лицей и обратно, не позволяя сделать шага в сторону. Интересно, они справились, почему их объекта до сих пор нет? Или тупо ждут возле пролетки?
— Конечно, — дал свое согласие я.
— Господа, мое почтение. Еще раз прошу прощение за этот досадный инцидент.
— Всего хорошего, Александр Дмитриевич, — кивнул Зейфарт.
Мы вышли в коридор, после чего Самарин закрыл за собой дверь.
— Мишка, беги вниз, — сказал он очкарику. — Нам с Николаем надо срочно поговорить. Ты уж извини, что пришлось все это устроить. Но другого способа связаться с тобой, не привлекая внимания, у меня не было.
Глава 11
Мне оставалось лишь удивляться методам Самарина. Интересно, если ему надо будет незаметно пробраться, к примеру, в магазин, он разнесет соседнюю улицу для отвлечения внимания?
Чем больше рассказывал мне Александр Дмитриевич, тем сильнее у меня вставали дыбом волосы. И на голове тоже.
Для осуществления своего плана Самарин, по анонимному доносу, стал пристально изучать состояние дел действительного статского советника Красина. Так пристально, что встречался с отцом Крысы чуть ли не каждый день. Зачем? Да все просто.
Это в вымышленным мирах единорогов и не пукающих принцесс отцы не отвечают за дела детей и наоборот. Самарин же точно знал, что его племянник и Красин-младший учатся в одном классе по причине одинакового ранга. А еще Александр Дмитриевич понимал, кто впишется за своего приятеля — Зубарев и Бабичев. Они, как выяснилось, дружили с самого детства.
Мишка Самарин нарочно все время попадался на глаза Крысе. Вот тот как-то и не сдержался. Наговорил много хорошего, на что очкарик тоже в долгу не остался. Обозвал отца Крысы вором. За такое и в моем мире эмаль зуба можно испортить. Тут уже вписались товарищи и понеслась. Остальное я знал.
Все это Самарин рассказывал, перебирая крохотные деревянные четки. Создавалось ощущение, будто жизненной энергии в нем было так много, что та постоянно требовала какого-то выплеска.
— Вы опасный человек, Александр Дмитриевич, — искренне поразился я, пока мы неторопливо спускались по лестнице. — Просто манипулятор восьмидесятого левела.
— Восьмидесятого чего? — не понял Самарин.
— Да не берите в голову. Но это комплимент. Как можно вообще все так предусмотреть?
— Не скажу, что все, — окинул меня собеседник своим неизменным хитрым взглядом. — Я надеялся, что ты не упустишь шанса вступиться за человека со знакомой фамилией. Только рассчитывал, что Зубарев и Бабичев намнут тебе бока.
