Боковым зрением Мишель заметила, что к ней приближается высокий темноволосый мужчина. В его облике было что-то неуловимо знакомое. Подняв глаза, молодая женщина похолодела и изумленно воскликнула:
— Вы?!
Черт побери, что здесь делает Дэмьен Блейдстоунс?
Мишель резко вскинула голову и посмотрела прямо в зеленые глаза, от всей души надеясь на то, что ей удалось изобразить на лице ледяное безразличие. Однако предательски вспыхнувший румянец свидетельствовал об обратном.
Дэмьен встретил ее ошеломленный взгляд со спокойствием, которого так недоставало Мишель.
— Похоже, сама судьба сталкивает нас в самых неожиданных местах, — невозмутимо отметил он.
— Откуда мне было знать, что вам взбредет в голову обедать именно здесь? — выпалила Мишель, однако тут же пожалела о своей горячности, увидев насмешливые огоньки в кошачьих глазах.
— Я только хотел заметить, что чертовски рад вновь вас видеть, дорогая леди. Разрешите к вам присоединиться? — Заметив, что Мишель медлит с ответом, Дэмьен добавил: — Я помню, что вы не одна из тех женщин, которые были бы на седьмом небе от счастья, доведись им встретить меня при столь исключительных обстоятельствах. Однако… — он сделал небрежный жест в сторону переполненного помещения, — боюсь, здесь больше не осталось ни одного свободного столика.
Разгадав скрытый намек на свои вчерашние слова, Мишель окончательно смутилась. Она и в самом деле колебалась, разрываясь между правилами элементарной вежливости и желанием послать Дэмьена ко всем чертям. В конце концов, хорошее воспитание победило, чему немало способствовало и то обстоятельство, что мистер Блейдстоунс являлся другом Элеонор. Коротко кивнув, молодая женщина холодно произнесла:
— Как вам будет угодно.
Дэмьен придвинул стул и сел рядом.
— Итак, волею случая нам суждено продолжить наше знакомство. Однако, — он поднял указательный палец, — я до сих пор не знаю вашего имени.
— Мишель Контье, — нехотя представилась Мишель.
Дэмьен удивился.
— Так вы француженка?
— И да, и нет. Наша с Элеонор мать — англичанка. После развода с первым мужем она уехала во Францию, где и повстречала моего родителя.
— Теперь понятно, чем объясняется ваш безупречный английский.
— Да. Матери хотелось, чтобы мы с сестрой в совершенстве владели ее родным языком.
Дэмьен помолчал.
— Мишель… Красивое имя. Но вам больше подошло бы другое.
— Интересно узнать, какое же? — язвительно поинтересовалась Мишель.
— Джинджер. В переводе с английского оно означает «рыжик».
— Мне прекрасно известно, что оно означает! — огрызнулась Мишель, которой еще в школе надоело выслушивать бесконечные комментарии по поводу цвета ее волос. — Однако, если только вам дорога жизнь, советую не экспериментировать с моим именем!
Дэмьен рассмеялся.
— Буду иметь это в виду. — Он пристально всмотрелся в лицо молодой женщины, изучая огромные синие глаза, аккуратный прямой нос и мягкий полный рот. — Думаю, вы ненамного моложе Элеонор. Года на три или четыре, самое большое на пять. Я не ошибусь, если скажу, что сейчас вам должно быть… около двадцати четырех?
— Попали в самую точку! — подтвердила Мишель, удивленная проницательностью Дэмьена. — А сколько вам?
— Тридцать шесть. Знаете, а ведь Элеонор никогда не упоминала о том, что у нее есть младшая сестра. Интересно, почему?
— Надо думать, на то были свои причины, — буркнула Мишель, немного обиженная подобной «забывчивостью» Элеонор. Неужели так легко запамятовать о существовании единственной сестры, пусть даже родной лишь наполовину? — Впрочем, мне она тоже ничего не рассказывала о вас.
Дэмьен кивнул.
— Знаю. Иначе вчера вы бы не испугались так сильно. Вы плохо ладите с Элеонор?
— Что? — тупо переспросила Мишель, ошарашенная столь неожиданным вопросом.
Дэмьен слегка дотронулся до ее руки.
— Простите, если я шокировал вас своей прямолинейностью. Можете не отвечать на этот вопрос.
— Да нет, отчего же… — Мишель поспешно отдернула руку. Молодую женщину испугало не столько прикосновение Дэмьена, сколько собственная реакция на него. — Нельзя сказать, что мы с Элеонор особенно близки. Да и видимся не так часто, как хотелось бы… Но все же у нас довольно теплые отношения. В противном случае Элеонор едва ли доверила бы мне ключ от своего дома, ведь так?
Дэмьен рассмеялся.
— Резонное замечание. Вы тоже фотомодель?
Мишель с укором посмотрела на собеседника.
— Не льстите, это вам не к лицу. Где вы видели модель ста шестидесяти семи сантиметров ростом?
— Может, и не видел, — спокойно согласился Дэмьен. — Однако вы зря недооцениваете себя. Обладательнице столь прелестного личика следовало бы быть более смелой.
— Мой бывший босс тоже так думал, — рассеянно произнесла Мишель и тут же испуганно замолкла.
О черт, ну когда же я научусь держать язык за зубами!
К счастью, в этот момент к их столику подошел официант. Разговор, чуть было не принявший опасный оборот, прервался. Мишель с благодарностью улыбнулась своему избавителю, симпатичному рослому парню. Тот не замедлил расплыться в ответной улыбке.
— Что будет заказывать очаровательная сеньорита?
— Что-нибудь из рыбы, пожалуйста, — попросила Мишель. — И папас аругадас — сваренный в морской воде картофель под острым соусом.
— А вы, сеньор? — Радушная улыбка уступила место дежурной, когда официант повернулся к Блейдстоунсу.
Пока тот делал заказ, Мишель украдкой разглядывала своего спутника. Его темные густые волосы были коротко подстрижены и стильно уложены. На Дэмьене были простые светлые брюки и белая футболка. Несмотря на столь непритязательную одежду, он выглядел в ней не менее волнующе, чем вчера. Короткие рукава подчеркивали твердые бицепсы, а бронзовый загар завершал образ этакого рокового красавца. Настоящий мачо, подумала Мишель, судорожно сглотнув. Оказывается, их можно увидеть не только по телевизору.
Сделав заказ, Дэмьен снова повернулся к Мишель.
— Вы впервые на Тенерифе, не так ли?
Она кивнула.
— Теперь я понимаю, почему Элеонор взбрело в голову поселиться именно здесь. Чудесный остров! Жаль только, что моей сестре приходится столько времени проводить вдали отсюда.
— Такова цена успеха, — заметил Дэмьен. — Впрочем, я не думаю, чтобы Элеонор особенно сокрушалась по этому поводу. Для многих деньги и слава являются вполне достойной заменой домашнему очагу.
— О нет, моя сестра совсем не такая! — горячо возразила Мишель. — Чтобы содержать себя, она вынуждена много работать. Однако все обязательно изменится, когда Элеонор наконец встретит достойного человека, способного о ней позаботиться.
