— Ты в порядке? — спрашивает Лука, хватая мою дрожащую руку, когда я наклоняюсь, чтобы схватиться за его ногу.
Его успокаивающее прикосновение немного расслабляет меня, и я наклоняюсь к нему, нуждаясь в том, чтобы он обнял меня и сказал, что все будет хорошо.
— Конечно. — Я улыбаюсь, но он понимает меня лучше, поэтому не ведется на это.
— Лет, ты дрожишь.
— Слишком много кофе? — Это не должно было прозвучать как вопрос. В ту секунду, когда Лука слышит ложь, он оглядывается через плечо, правильно предполагая, что — или кто — так повлиял на меня.
Он явно не замечает Кейна, прячущегося в тени в самом конце комнаты.
Его обеспокоенный взгляд находит мой, и комок эмоций растет у меня в горле.
Я ненавижу это.
Знаю, что должна просто сказать ему правду. Но я беспокоюсь о том, как он отреагирует.
Смотреть, как он пробивает стену в четверг вечером, и видеть доказательства того, что он и Леон поддрались из-за меня, будет только верхушкой айсберга, если они узнают правду.
Я не могу так поступить ни с одним из них. Футбол в колледже всегда был их мечтой. Как и НФЛ. Я отказываюсь быть человеком, который встанет на их пути.
— Вот, держи, — говорит он, поднимая ручки из-под стула.
— Спасибо.
Лука вглядывается в мое лицо, изучает меня. Миллион вопросов крутится на кончике его языка, но, к счастью, у него нет возможности задать ни один из них, потому что профессор Уитмен начинает нашу лекцию, и мы вынуждены слушать.
Опустив левую руку на мое бедро, он мягко сжимает его в знак поддержки, а правой берет ручку и начинает делать заметки.
Его прикосновение кажется предательским, в то время как взгляд Кейна продолжает обжигать мой затылок.
Не в силах остановиться, я наклоняюсь к Луке и быстро целую его в щеку.
Он поворачивается ко мне, его улыбка озаряет его глаза и заставляет зеленый блеск искриться чем-то, что я не хочу признавать.
Когда проснулась сегодня утром, Луки уже не было рядом, а на его месте, с другой стороны моей подушки, была записка, в которой говорилось, чтобы я позвонила ему, если он мне понадобится, и что встретится со мной на занятиях.
Хотя я скучала по нему, я знала, что он поступил правильно.
Что-то изменилось между нами, пока парень обнимал меня прошлой ночью. Он хотел мне что-то сказать, я почти могла прочитать это, но была в ужасе от слов, которые, я думаю, тот хотел сказать.
Если — или когда — он скажет то, чего я боюсь, тогда это снова все изменит, и я не уверена, что смогу с этим справиться.
Прямо сейчас я нуждаюсь в нем.
Нуждаюсь в моем лучшем друге, которым он всегда был. Возможно, в прошлом было так много раз, когда я отчаянно хотела, чтобы линия размылась, но сейчас не то время.
На мгновение я опускаю свою руку к его и сжимаю, прежде чем снова сосредоточить свое внимание на нашем профессоре и изо всех сил стараться не тратить всю лекцию на мысли о парне, сидящем позади меня.
Не успеваю я опомниться, как низкий голос профессора Уитмена смолкает, хотя я едва слышала слова.
Я со стоном убираю книги и ручки.
— Ты в порядке? — спрашивает Леон.
— Отлично. Лучший день в моей жизни, — невозмутимо отвечаю я.
— О, мы купим тебе кекс, чтобы компенсировать это.
Я улыбаюсь ему в надежде, что это избавит его от беспокойства в глазах.
— Звучит потрясающе. Спасибо.
— Эй, в чем дело? — спрашивает Лука, вставая, когда я не следую за ним. Леон и Кольт уже на полпути вниз по лестнице, направляясь к дверям вместе с толпой. Однако я позаботилась о том, чтобы немного отстать.
— Мне просто нужна минутка.
— Но…
— Лука, пожалуйста. Я иду выпить кофе. Просто встретимся там.
Его глаза умоляют меня просто пойти с ним, и именно тогда, когда я думаю, что он согласится, Лука поднимает взгляд. И на этот раз я знаю, что он замечает Кейна.
— Скарлетт, — рычит он, его челюсть сжимается от гнева.
— Все в порядке, Лу.
— Ничего не в порядке. Посмотри, что он с тобой сделал, как с тобой обращался.
— Он не прикоснется ко мне. Нам просто нужно поговорить.
Лука смотрит на меня сверху вниз, его ноздри раздуваются, мышцы на шее пульсируют.
— Лу, — умоляюще шепчу я.
— Я буду прямо за дверью. Леон тоже. Если мы тебе понадобимся, крикни, и мы уберем этого ублюдка.
Я улыбаюсь ему, понимая его потребность защитить меня, даже если это немного удушающе.
— Спасибо, — говорю я, когда он перекидывает сумку через плечо и отступает от меня.
Прежде чем развернуться, смотрит на то, что, как я могу только предположить, является парой яростных синих глаз позади меня.
С молчаливым предупреждением, повисшим в воздухе, Лука неохотно уходит с последним из студентов.
В ту секунду, когда дверь закрывается, оставляя нас наедине, я с трудом могу дышать.
Тишина длится очень долго, но я не могу найти в себе силы обернуться и что-то сделать.
— В чем дело, Принцесса? — Его глубокий голос эхом разносится по огромному пространству, и я вздрагиваю, когда он словно ударяет меня прямо в грудь.
— Нам нужно поговорить. — Понятия не имею, слышит ли он меня, потому что мой голос звучит тихо и слабо, и я ненавижу это.
— Нет, тебе нужно уйти. Я даже смотреть на тебя не могу, — выплевывает он.
Оскорбленная его словами, я вскакиваю со стула и бросаюсь к проходу.
В ту секунду, когда мой взгляд падает на него, я задыхаюсь.
Он больше не сидит в тени, прячась от мира, Кейн стоит на самом верху лестницы, держась за ближайший стул, как будто это его спасательный круг.
Синяки на его лице, которые я помню по больнице, все еще темные и злые, но это единственный видимый признак того, через что он прошел.
— Где твоя повязка? Твоя рука…
— Все в порядке, — рявкает он, и его слова эхом разносятся по комнате.
Я хочу поспорить с ним, но знаю, что это бессмысленно.
Медленно парень начинает спускаться, и когда я говорю «медленно», я действительно это имею в виду.
Боль искажает его черты до такой степени, что я чувствую ее за него. Но я знаю, что он не обрадуется моей помощи. Поэтому лишь крепче сжимаю сумку, впиваясь ногтями в кожаный ремешок.
Мое дыхание становится более затрудненным, чем ближе он подходит, и мои мышцы умоляют убежать. Но я отказываюсь.
Ничто из того, что он может сказать или сделать со мной, не причинит мне такой боли, как то, через что я уже прошла.
