Проснувшись, я меньше всего ожидала увидеть, что парень читает мое письмо.
Я знала, что он этого не сделал. Если бы это было так, он бы что-нибудь сказал.
Возможно, он ничего не знал о том, что произошло, но не думаю, что Кейн достаточно холоден, чтобы не поддаться влиянию правды.
— Прости за то, что я сказал, — тихо признается он, прижимаясь губами к моим волосам. — Мне жаль, что я предположил, что ты могла…
— Все в порядке.
Он напрягается, его хватка на мне граничит с болью.
— Нет, не в порядке. Я обвинил тебя в… Я даже не могу произнести этого. Черт. Летти, мне очень жаль.
Я пожимаю плечами. Сейчас мне не нужны его извинения. Уже слишком поздно.
Между нами повисает тишина, когда мой взгляд находит письмо и снимок УЗИ на полу, где оно упало, когда парень вскочил.
После долгих, мучительных минут Кейн, наконец, заговаривает, пугая меня.
— Я говорил с Эллой. Она даст всем знать, что с тобой все в порядке.
— Ты говорил с Эллой? — спрашиваю я, как будто он только что сказал это на другом языке.
— Да, я подумал, что она самый безопасный выбор.
Я киваю, понимая, что он имеет в виду.
— Как ты себя чувствуешь?
Опустошенной. Сломанной. Измученной. Я проглатываю все это.
— Хочется есть. Сколько сейчас времени?
— Почти обед.
Его голос хриплый, и я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него.
— Ты вообще спал?
— Я в порядке, — уверяет он меня, но я могу сказать с одного взгляда на него, что это не так.
— Я пойду домой и дам тебе отдохнуть.
— Нет, — торопливо выпаливает он, крепче обнимая меня. — Останься. Давай я принесу тебе поесть, ты можешь принять душ или что-нибудь еще. Я просто… — Он отворачивается от меня, подозреваю, чтобы я не прочитала слишком много в его глазах. — Ты нужна мне прямо сейчас.
От его признания у меня перехватывает дыхание.
Протянув руку, я обхватываю его подбородок, пытаясь повернуть его голову обратно ко мне, но парень отказывается.
— Кейн, я…
— Я не знаю, как все это переварить, Принцесса. Я пытаюсь, просто…
— Это слишком много.
Невеселый смех срывается с его губ, прежде чем Кейн снова замолкает.
Мое сердце разрывается, когда я смотрю, как парень пытается справиться со всем, что он только что узнал. Мое собственное горе также неумолимо, но у меня было больше времени, чтобы справиться с этим. Год этой тьмы, которая гноилась во мне с тех пор, как все произошло.
— Из меня дерьмовый повар, но может, у тебя есть какие-нибудь пожелания?
Я хочу заставить его поговорить, но решаю не делать этого. Это новая территория для нас, и можно с уверенностью сказать, что это минное поле. Я более чем осознаю, что в любой момент могу сказать что-то такое, что щелкнет его выключатель, и парень может престать быть милым, и его гнев может вернуться в полную силу.
— Нет, все, что у тебя есть, будет здорово.
Я поворачиваюсь, готовая отстраниться от него, но, к моему удивлению, Кейн сжимает меня крепче.
— Используй все, что сможешь найти. Я оставлю одежду на кровати, когда ты закончишь.
— С-спасибо, — заикаюсь я, чувствуя себя странно, говоря это, когда обычно мы лишь оскорбляем друг друга.
— Не за что.
Наконец Кейн отпускает меня, и я иду через его маленькую комнату, одетая только во вчерашний купальник и толстовку Рида.
Открываю дверь ванной, когда Кейн снова заговаривает.
— Скарлетт?
Я останавливаюсь, ожидая продолжения.
Гнетущая тишина тянется несколько секунд, и я оглядываюсь через плечо.
Кейн сидит на краю кровати, все еще одетый только в боксеры, с его прекрасным телом и татуировками на виду, но его опущенная голова и смущение в его глазах мешают мне насладиться видом, как я обычно делала.
— Я… Прости меня. — От хриплости его голоса, от его честности у меня волосы встают дыбом.
— За что именно? — Я не могу не спросить, зная, что он за многое должен извиниться.
— Я… эм… — На мгновение парень отводит взгляд, прежде чем его глаза возвращаются ко мне. — За то, что заставил тебя поверить, что меня не было бы рядом.
Хочу ответить, но быстро проглатываю слова. Вместо этого лишь киваю и проскальзываю в ванную комнату.
После всего что произошло, он может говорить все, что угодно, но что-то подсказывает мне, что если бы я сказала ему правду тогда, ничего бы не изменилось.
Кейн бы не поверил мне.
Мой желудок сжимается от этой мысли.
То, как он ведет себя сейчас, вызвано шоком. Шоком и жалостью к тому, что я пережила.
Со вздохом я тянусь в его душ и включаю его, прежде чем снять одежду.
Вода такая горячая, что обжигает кожу и заставляет меня вздрогнуть, когда я вхожу под душ, но я не делаю ни малейшего движения, чтобы переключить ее.
Мне это нужно, все, что угодно, чтобы отвлечься от боли в груди от потери.
Готова ли я была стать мамой? Абсолютно нет. Я жила жизнью своей мечты и не хотела ничего менять, но мало что могла с этим поделать, потому что не собиралась избавляться от своего ребенка. Даже если это порождение дьявола.
Я знала, что найду способ заботиться о малыше, и надеялась, что, когда у меня хватит смелости признаться родителям, они поддержат меня и помогут поступить правильно.
У меня просто не было шанса зайти так далеко.
Посмотрев вниз, я нахожу ограниченный выбор геля для душа Кейна и бутылку шампуня.
— Что ж, ладно.
Не имея особого выбора, я протягиваю руку и беру бутылку.
В ту секунду, как открываю крышку, запах Кейна поглощает меня, и я сразу же жалею об этом. Он покроет каждый дюйм моей кожи, даже не прикасаясь ко мне.
Я максимально использую свои ограниченные ресурсы и выключаю душ, как только заканчиваю. После всего, что произошло с тех пор, как проснулась здесь, я совсем забыла о ране на голове, пока не запустила пальцы в волосы, чтобы вымыть голову. Мне едва удалось сдержать крик боли, когда мои глаза наполняются слезами.
Виктор гребаный Харрис.
Мысли о моем отце заставляют слезы вернуться. Мне нужно знать, что с ним все в порядке. Нужно с ним поговорить. Нужно узнать правду.
Потянувшись за единственным полотенцем на вешалке, я пытаюсь обернуть его вокруг себя, но оно почти ничего не прикрывает.
Почистив зубы зубной пастой Кейна, я делаю глубокий вдох и открываю дверь. Я не слышала его с другой стороны, так что могу только надеяться, что парень все еще внизу, и я смогу одеться, прежде чем он появится снова.
