Тяжело вздохнув, я вылезаю из машины и направляюсь к входной двери.
Неловко стою там после стука, когда никто, кажется, не спешит открывать.
В конце концов, я тянусь к ручке и открываю ее.
— Эй? — кричу я, низкий ритм музыки из гостиной доносится до меня.
Знакомое лицо выглядывает из кухни, чтобы посмотреть, кто это, и глаза Кольта расширяются в ту же секунду, как он видит меня.
— О черт, девочка. А ты храбрая.
Его слова ударяют меня как грузовик, и вызывают волну нервов.
— Г-где они?
— Следуй за мной.
Я делаю, как мне говорят, и следую за ним в гостиную. Но когда парень входит прямо в комнату, я зависаю в дверях.
— Лу, Ли, к вам посетитель.
О, боже.
Они оба поворачиваются ко мне, и я сглатываю, пытаясь проглотить комок, который внезапно появился в моем горле.
Их лица застывают, когда они понимают, что это я, и их глаза прищуриваются. Их действия почти одновременны, и если бы я не так нервничала, то могла бы найти это забавным.
В комнате воцаряется тишина, очевидно, команда знает, что произошло прошлой ночью, и им так же любопытно услышать объяснение, как и близнецам. Я делаю шаг назад, когда они встают и делают шаг ко мне.
Парни приближаются ко мне, но едва смотрят на меня, когда выходят в коридор. Предполагая, что они хотят, чтобы я последовала за ними, иду к другой двери, через которую они проходят, и падают на два дивана.
Оглядываю кабинет с огромным плоским экраном на стене и несколькими игровыми консолями под ним.
Я не понимаю, сколько времени прошло, пока Лука не рявкает:
— Итак?
Стоя спиной к закрытой двери, я смотрю ему в глаза. Хотя это последнее, что я хочу сделать, когда замечаю, как они разъярены.
— Простите, мне не следовало так исчезать.
— Черт возьми, Лет. Мы сходили с ума. Потом звонит Элла с какой-то ерундой насчет встречи со старым другом. Это не ты, Летти, ты так не поступаешь.
— Я знаю, мне очень жаль. Я была пьяна и…
— Это был он, не так ли? — выплевывает Лука, прерывая меня.
У меня начинают дрожать руки. Я знала, придя сюда, что не смогу солгать им, хотя у меня нет ни малейшего намерения рассказывать им о Викторе, я знала, что должна признаться о Кейне.
Мои губы приоткрываются, чтобы ответить, но из них не выходит ни слова. По-видимому, это все, что нужно Луке, потому что он встает, хлопая ладонью по устройству рядом с ним, заставляя меня пискнуть и подпрыгнуть в испуге.
— Лу, успокойся, — умоляет Леон.
— Она ушла ради него, — кипит Лука. — Ради этого гребаного мудака. Иисус. — Он проводит рукой по лицу, гнев волнами исходит от него. — Какого хрена ты делаешь, Лет?
— Все сложно, — шепчу я.
— Нет, это чертова катастрофа, вот что это такое. Он гребаный засранец, но ты продолжаешь возвращаться к нему снова и снова. Разве не помнишь, как он обращался с тобой в прошлый раз?
— Да, но я…
— Это чертовски смешно. Я не могу продолжать смотреть, как ты делаешь это с собой.
— Ч-что?
— Ты собираешься продолжать встречаться с ним?
— Я… эм… Я не знаю, что будет дальше.
— Я, блядь, знаю. Или я, или он. Если хочешь, чтобы он продолжал обращаться с тобой как с дерьмом, то я не собираюсь сидеть и смотреть, как он, блядь, разорвет тебя на миллион кусочков.
— Ты не имеешь это в виду, — хнычу я, уже чувствуя, что вот-вот сломаюсь.
— Разве нет?
— Лу, пожалуйста. Это необязательно должно быть так.
— Нет, так, — рявкает он, прежде чем выскочить за дверь, захлопнув ее за собой так сильно, что, клянусь, весь дом вздрагивает.
Из меня вырывается рыдание, и я прикрываю рот рукой, пытаясь остановить его, но это бессмысленно.
Мои колени слабеют, и я начинаю сползать по стене.
Это не должно было быть так.
Но прежде чем я падаю на пол, руки обхватывают меня, и прижимают к твердому, но теплому телу.
Мои рыдания становятся сильнее, когда Леон относит меня к дивану и опускает к себе на колени.
— Ш-ш-ш, Кексик. Все в порядке.
Леон проводит рукой вверх и вниз по моей спине, пока я пытаюсь взять себя в руки.
— Нет, не в порядке. Он просто…
— Я знаю, — успокаивает он. — Он злится и сам не понимает, что говорит.
— Он говорил довольно уверенно, когда выдвигал ультиматум.
— Он не имел это в виду.
Слова Леона не заставляют меня почувствовать себя лучше.
— Он говорил довольно уверенно, — шепчу я.
— Просто дай ему немного времени. Он боялся, что с тобой что-то случилось, что Кейн мог причинить тебе боль.
— Я знаю, как это выглядит, Ли. Но… все гораздо сложнее.
— Я в этом не сомневаюсь.
Он позволяет мне сидеть там, пока я прихожу в себя.
— Мне нужно поговорить с ним, — говорю я, отталкиваясь от колен Леона, но его хватка становится только крепче.
— Пусть остынет. Пусть переспит с этим. Может быть, попробуем завтра. Сейчас, когда сезон начался, он в стрессе, наш отец сидит на шее. Все навалилось на него, и ты…
— Я делаю только хуже.
— Да.
— Черт, — говорю я, уронив голову на руки. — Мне так жаль. Я не хотела…
— Я знаю, Лет. — Он убирает мои руки от лица и обхватывает мою щеку, заставляя меня посмотреть в его темно-зеленые глаза.
Его беспокойство просачивается сквозь его собственный затянувшийся гнев, и я снова почти рыдаю при виде этого.
— Мне правда очень жаль. — Мой голос срывается.
— Я знаю. — Он снова обнимает меня и крепко прижимает к себе, позволяя своей поддержке согреть меня.
Я сижу так еще минут десять, прежде чем Леон позволяет мне слезть с его колен. Потом вытираю щеки тыльной стороной ладони и высоко поднимаю голову.
Леон не задает мне никаких вопросов, он просто позволяет мне говорить, если я захочу, но сейчас я не хочу. Рассказывать Элле сегодня днем было достаточно утомительно.
— Мне пора идти, наслаждайся вечером.
— Ты можешь оставаться здесь столько, сколько тебе нужно.
Я качаю головой.
— У меня куча работы. Этот уик-энд прошел не совсем так, как планировалось.
Леон встает, когда я иду к двери, но его глубокий голос останавливает меня, прежде чем я успеваю открыть ее.
