— Это… все кончено?
— Никогда и не начиналось. Это была… ошибка.
Лука ложится и тянет меня за собой, пока мы не оказываемся почти нос к носу на моей подушке.
Он долго молча изучает меня, и хотя мне абсолютно комфортно в его компании, чем дольше это продолжается, тем чаще начинает учащаться мое сердцебиение.
— Скарлетт, — шепчет он, поднимая руку, чтобы заправить прядь моих волос за ухо. — Я… — Он замолкает, и у меня перехватывает дыхание.
— Лу, — выдыхаю я, отчаянно желая, чтобы он продолжил, но в равной степени напуганная тем, что тот собирается признаться в чем-то, что я не готова услышать.
Его взгляд падает на мои губы, когда я произношу его имя, и парень опускает руку мне на талию. Его прикосновение согревает меня изнутри.
Он нервно сглатывает. Это странно, потому что тот всегда кажется таким уверенным в себе. Через секунду его взгляд снова находит мой.
— Я действительно ненавижу, что он сделал это с тобой.
— Я отдала столько, сколько получила. — Как только эти слова слетают с моих губ, я понимаю, что совершила ошибку.
Все его тело напрягается.
— Ублюдок, — выдыхает он. — Так это была ты?
— В смысле? — Мысль о том, что Кейн хвастается тем, что произошло между нами в раздевалке — с Лукой и Леоном — заставляет меня содрогнуться.
— Черт возьми. — Он проводит рукой по лицу. — Ничего особенного. Я столкнулся с ним и… это не имеет значения. Скажи мне, что ты с ним покончила, — умоляет он.
— Конечно. Мы никогда ничем и не были.
— Тогда почему?
— Помнишь Райли?
Когда я переехала в Роузвуд и познакомилась с Лукой и Леоном, мы с Райли все еще были вместе. Мы были вместе в течение нескольких месяцев, пока я не поняла, что, во-первых, я была безумно влюблена в своего лучшего друга и думала о нем больше, чем о своем парне, а во-вторых, отношения на расстоянии — даже если оно преодолевается всего за тридцать минут — никогда не сработает. Я покинула Харроу-Крик и становилась другим человеком с реальным будущим впереди.
— Он был лучшим другом Кейна.
— О, — говорит он, не нуждаясь в дополнительных словах от меня, чтобы объяснить, почему у Кейна могут быть такие проблемы со мной. — Он винит тебя.
— За это и еще за кое-что.
— Черт.
— Да, черт.
Глава 4
Кейн
— Скажи мне, что я сплю, — умоляет Эллис на следующее утро, после того как мне потребовалось около миллиона лет, чтобы спуститься вниз.
— У меня занятия. Я уже отстаю от класса.
Он смотрит на меня широко раскрытыми от шока глазами.
— Ты чуть не умер.
— Не преувеличивай, — бормочу я, отодвигая стул напротив и пытаясь сесть, не показывая ему, насколько мне больно.
— Если бы тот грузовик не свернул, ты бы уже был в деревянном гребаном ящике. Тебе чертовски повезло, что он задел лишь заднюю часть.
— Знаю, — бормочу я, желая лучше помнить тот роковой момент.
Я помню панику, страх, гнев, которые гнали меня вперед. Но ничего не помню, кроме того, что видел фары грузовика.
— Что сказал доктор о столь скором возвращении?
— Мне плевать, что сказал доктор. У меня лишь несколько синяков. Раньше я выходил с футбольного поля в гораздо худшем состоянии и проводил ночь на вечеринке.
Ладно, это небольшое преувеличение, но я ни за что не останусь в постели весь день и не испорчу свой первый год в колледже.
Чувствуя, как взгляд Эллиса прожигает мне макушку, я смотрю на него, и парень приоткрывает губы, как будто хочет что-то сказать, но не решается.
— Выкладывай, — рявкаю я, раздраженный тем, что он сдерживается.
— Что?
— Что ты хочешь сказать?
— Что случилось с Летти, перед тем как ты врезался в грузовик?
— Я сделал это несознательно, — огрызаюсь я.
— Нет. Но то, что произошло, было больше, чем из-за тех камер, верно?
Я прищуриваюсь, глядя на него, удивляясь, откуда он это узнал.
— Мика, — замечает он, отвечая на мои невысказанные вопросы. — Они все слышали, как вы орали друг на друга.
Мое сердце начинает бешено колотиться при мысли о том, что другие стали свидетелями того, что произошло между нами в четверг вечером. Услышали то, в чем она мне призналась.
Кого, черт возьми, я обманываю, вероятно, я последний, кто узнал правду.
Хотя я единственный человек, который должен был знать правду о последствиях той ночи.
Сжимаю кулаки под столом.
Мне нужно ее увидеть.
Нужно услышать правду.
Пусть она признается во всех своих гребаных грехах, чтобы я мог решить, что мне с ней делать.
— Что он сказал? — Я пронзаю Эллиса взглядом, от которого большинство отшатнулось бы, но он сидит уверенно, ничуть не испуганный.
— Ничего, просто все звучало жестко.
«Ты даже не представляешь».
— Это давно назревало.
— Итак, полагаю, что это было из-за Райли? — догадывается он.
— Отчасти.
— Понятно. Ну, видимо, тебя нужно подвезти, — говорит он, допивая свой кофе и вставая из-за стола.
— Да, моя машина… — Я вздрагиваю, гадая, в каком состоянии находится моя малышка. — А где моя машина?
— Хрен его знает. На свалке металлолома. Прости, — шепчет он последнее слово, когда видит, как краска отливает от моего лица. — Думаю, это еще одна вещь, за что ты можешь ее винить, да?
— Ты тоже думаешь, что я должен все это забыть, не так ли?
Он находится на полпути через комнату, но останавливается на моих словах.
— Кейн, — выдыхает он, оглядываясь на меня через плечо. — Не мое дело говорить тебе, что чувствовать и как со всем этим справляться. Что я точно знаю, так это то, что она сама бы и не додумалась устанавливать эти камеры, и нам нужно знать, во что играет Вик.
— Согласен.
— Возможно, стоит вернуть должок.
— Хочешь прослушивать ее общежитие, чтобы узнать правду?
Сначала я хватаюсь за эту идею — иметь возможность наблюдать за ней, когда она понятия не имеет, что я все вижу. Но затем мое волнение исчезает, как только я вспоминаю, с кем еще она тусуется, и что они могут делать в этой комнате.
Я качаю головой.
— Почему нет?
— Потому что она никому ни хрена не расскажет о Вике. Она не настолько глупа. Я вытяну это из нее.
