Я понятия не имею, во сколько я, в конце концов, вырубаюсь, но когда я просыпаюсь на следующее утро, моя голова раскалывается от выпитого натощак и моего прерывистого сна, который был полон извращенных, грязных снов о Стелле на том кладбище.
Протягивая руку к прикроватному столику, я ощупываю его, пока не нащупываю свой телефон.
Разбудив его, я вздрагиваю, глядя на яркий экран, но в ту секунду, когда изображение проясняется, я резко выпрямляюсь, мое сердце подпрыгивает к горлу.
«Срань господня», — выдыхаю я, мои глаза прикованы к лицу Стеллы.
В ярком свете дня ее образ, который я сделал, выглядит совершенно по-другому.
Черт, она прекрасна.
Ее кисти и предплечья почти полностью погружены в воду. Ее лицо забрызгано грязью, макияж размазан по лицу, губы полные, как будто мы только что целовались последние полчаса. Прикусываю нижнюю губу, мой рот наполняется слюной, когда я вспоминаю, каково это было — делать именно это.
Падая обратно на кровать, я держу изображение перед собой, обхватывая пальцами свою длину.
Звук ее стона, когда я дразнил ее своим ножом и втягивал ее сосок в рот, наполняет мои уши, когда я дрочу, чертовски желая еще раз кончить на ее идеальные сиськи.
Не сводя глаз со второй по значимости вещи, я стону, когда мое освобождение настигает меня за смущающе короткие минуты.
«Себ, поднимай свою задницу с кровати. У нас тренировка,» — кричит Тео, колотя кулаком в мою дверь и пугая меня до чертиков.
«Отвали», — рявкаю я, вжимая голову обратно в подушку.
«Нет, не могу. У тебя есть десять минут, или я пойду за детьми.»
Я стону. Это был бы не первый раз, когда Тео впускал сюда своих младших брата и сестру, чтобы наброситься на меня, пока у меня не останется другого выбора, кроме как встать с постели, если я когда-нибудь захочу иметь собственных детей. Я не могу себе представить, что он сказал им приходить сюда и наступать на мое барахло при каждом удобном случае, но в значительной степени так оно и было.
«Ты бы не хотел, чтобы они видели меня прямо сейчас».
«Прекрати дрочить, Себ. В конце концов он отвалится.»
Его шаги раздаются, когда он оставляет меня наедине с этим. «Нужен один, чтобы узнать другого, придурок», — кричу я достаточно громко, чтобы убедиться, что он это слышит.
Я привожу себя в порядок, прежде чем натянуть пару спортивных штанов и футболку Найтс-Ридж, беру свои сумки сбоку и распахиваю дверь.
«Тогда пошли», — требую я, проходя через дом. «Ты должен мне кофе по дороге».
«Как ты это додумался?» — бормочет он, беря свои сумки и направляясь к двери.
«Ты заблокировал мне член».
«Это не считается, если это сделано твоей собственной рукой, придурок».
«Конечно, это так. Твой голос заставил меня потерять кайф.»
«Прекрати болтать».
«В тот момент я был готов. Ты знаешь это, точка невозврата, а потом твой голос просто… убил это», — говорю я, борясь с ухмылкой.
«Мой голос никогда раньше не беспокоил тебя в разгар действия», — язвит он.
«Если ты имеешь в виду любое время, когда между нами была девушка, то это совершенно другое. Ее нагота смягчает твое присутствие.»
«Невероятно. Я угощу тебя кофе, если это заставит тебя заткнуться.» Он, черт возьми, чуть не срывает дверцу своего Мазерати, прежде чем закинуть сумки на заднее сиденье и плюхнуться на него.
«Договорились. В любом случае, на самом деле я не хотел посвящать тебя в подробности моей сольной сессии».
Он смотрит на меня, его глаза сузились от разочарования.
«О, да ладно, как будто ты не вырубил одного этим утром. Я видел, как ты смотрел на эмо-цыпочку вчера утром. Держу пари, ты бы хотел, чтобы ее черная помада была на твоем…»
Тео завел машину, откидывая меня на спинку сиденья и обрывая мои слова.
«Щекотливая тема?» — спрашиваю я с юмором в голосе.
«Ты ведешь себя как придурок этим утром. Тебе действительно следовало трахнуть ее. Возможно, это немного охладило бы тебя.»
Я отстраняю его, когда он останавливается в конце подъездной дорожки, прежде чем вырулить на улицу и направиться к нашей ближайшей кофейне.
Мы двое последними входим в раздевалку, готовые к утренней тренировке, и все взгляды устремляются в нашу сторону. У большинства на лицах обычное выражение нерешительности, но всегда есть пара, которая считает себя достаточно мужественными, чтобы противостоять нам и расправить плечи в знак вызова. Единственные трое, кто едва обращает на нас внимание, когда мы входим, — это Алекс, Нико и Тоби.
«Почему вы опоздали?» Алекс невозмутимо натягивает ботинки.
«Этот ублюдок был слишком занят дрочкой на принцессу», — объявляет Тео, к большому удовольствию Алекса и Нико. Лицо Тоби, однако, вытягивается, когда его глаза находят мои.
«Ты видел ее прошлой ночью?»
«Вы бы видели, в каком он был состоянии. Споткнулся насквозь мокрый и весь в грязи», — говорит Тео, то ли не обращая внимания на реакцию Тоби, то ли подпитывая ее. С ним иногда трудно что-то сказать.
«А нам обязательно это делать?»
«Он дуется, потому что она не позволила ему пройти весь путь».
«Тео», — рявкаю я.
«Он всегда похож на медведя с больной головой, когда ему не хватает киски», — присоединяется Алекс.
«Еще слишком, блядь, рано для этого дерьма. Как будто кому-то из вас, ублюдков, повезло прошлой ночью.»
Ухмылки покрывают лица Алекса и Нико.
«О, просто отвалите, вы все».
Вытаскивая ботинки из сумки, я снова выхожу, оставляя их сплетничать обо мне. У меня не хватает терпения выслушивать эту чушь сегодня утром.
Я несусь по короткой дорожке, ведущей к нашему тренировочному полю, держа в поле зрения скамейку в конце, когда врезаюсь головой в твердое тело.
«Вау», — говорит тренер, кладя руки мне на плечи и отталкивая меня назад. Секунду он изучает мое лицо. Я понятия не имею, что он видит. Мое похмелье. Мой гнев. Тот факт, что мое гребаное терпение на исходе. Что бы это ни было, это заставляет его озабоченно нахмуриться.
«Ты в порядке, сынок?»
Мои губы приоткрываются, чтобы солгать, сказать ему так же, как я говорю всем остальным, что все просто прекрасно. Но по какой-то причине слова не слетают с моих губ, как обычно.
«Давай же».
Он легонько подталкивает меня в сторону своего кабинета, и у меня нет другого выбора, кроме как направиться в этом направлении.
Я падаю на стул перед его столом, прежде чем он занимает свое место с другой стороны.
«Я знаю, что сейчас для тебя трудное время, Себ».
