«В конце концов, к этому привыкаешь».
Она открывает огромный холодильник и берет пару газированных напитков.
«Я подумала, что мы могли бы заказать пиццу, пока все не пришли».
«Звучит неплохо для меня. Где твой брат?»
«Вероятно, создает проблемы».
Я оглядываюсь в поисках подсказок. «Ты собираешься сказать мне, кто он?»
«Пошли», — говорит она со смехом.
С сумками, перекинутыми через плечо, я следую за ней вверх по лестнице, но резко останавливаюсь, когда мой взгляд падает на их первую семейную фотографию.
«Твой брат — Нико?»
«К сожалению».
Я киваю, глядя на семью из четырех человек, улыбающихся в камеру. Это старая фотография. Калли, вероятно, восемь, если это так. Она похожа на такую милую маленькую девочку с золотистыми волосами, падающими на плечи локонами.
Нико выглядит… менее милым. Даже тогда, кажется, в его глазах есть блеск. Что-то, что кричит о неприятностях. Их мама выглядит милой, доброй, как мама из телевизора, а их папа выглядит сильным, действительно сильным в своем строгом костюме и с решительным выражением лица, даже когда ему удается улыбаться. В некотором смысле он напоминает мне моего отца. Что бы мы ни делали, в нем всегда есть что-то серьезное.
«Подожди … это Тео?» — Спрашиваю я, мои глаза перескакивают на другое изображение и находят знакомые зеленые глаза, которые смотрят на меня.
«Да, мы все кузены. Они его младшие братья и сестры», — говорит она, указывая на детей, которые всего лишь младенцы и малыши.
Я продолжаю работать над коллажем семейных фотографий, которые украшают огромную стену.
«Черт», — выдыхаю я, глядя на изображение с шестью мальчиками, одетыми с ног до головы в черное.
Они выглядят … вау.
Тео в середине, стоит немного впереди остальных, но не он привлекает мое внимание. Это мальчик с темными, грозными глазами, который смотрит на меня так, будто ненавидит меня даже на фотографии.
«Они действительно нечто, да?» — Калли бормочет, подходя и становясь рядом со мной. «Это был день, когда они все …» Она обрывает себя.
«День, когда они все что?»
Калли колеблется несколько секунд. «Давай, пойдем в мою комнату. Мы можем поговорить там».
Она оглядывается вокруг, как будто беспокоится, что кто-то может подслушивать.
«Где они?» Я спрашиваю. Если вечеринка состоится здесь через несколько часов, я не могу представить, что они далеко.
«Вероятно, в подвале. Это их логово», — Горечь наполняет ее голос, когда она поднимается по лестнице.
«Их логово?» Я бормочу. «Только не говори мне, что девушкам нельзя?»
«Что-то вроде этого. Они идиоты. Только потому, что у них есть немного власти, они думают, что они долбаный Божий дар ма…» — она снова захлопывает рот.
Что, черт возьми, здесь происходит?
Не говоря больше ни слова, она подходит к закрытой двери и распахивает ее.
Заходя вслед за ней, я бросаю свои сумки у двери и смотрю, как она стоит у французских дверей, которые ведут на то, что выглядит как массивный балкон.
«Калли, что происходит?» — Спрашиваю я, закрывая за собой дверь и заходя дальше в комнату.
«Как много ты знаешь об этой части Лондона?» — спрашивает она, не оглядываясь на меня.
«Э-э … что у всех, кажется, больше денег, чем здравого смысла», — саркастически бормочу я, потому что, честно говоря, я понятия не имею.
Она смеется. «Ну, это так и есть».
«Но я предполагаю, что это не то, что ты имела в виду».
Она поворачивается ко мне, ее лицо серьезно, когда она смотрит на меня.
«Вы слышали о семье Чирилло?»
«Э-э… Семья?» — спрашиваю я, и веселье наполняет мой голос. «Как мафиозная семья? Нет, я не думаю, что видел это. Это на Netflix?» — спрашиваю я, хотя, судя по выражению ее лица, мой комментарий немного не соответствует действительности.
«Это не телевизионная программа, Стелла. Это моя жизнь».
«Т-твоя жизнь?»
Она разводит руки в стороны. «Каллиста Чирилло, многострадальная, закутанная-в-вату, защищенная-от-реальности-этой-жизни принцесса мафии, смотрит прямо на тебя».
«Отвали. Ты ведь шутишь, верно?» Но как бы невероятно все это ни было, глядя на страдание на ее лице, я знаю, что она говорит серьезно.
«Я бы хотела». Она падает на свою кровать и смотрит в потолок.
Садясь рядом с ней, я прокручиваю в голове ее слова.
Как бы безумно они ни звучали, в них есть какой-то смысл.
Через несколько секунд она поворачивается ко мне.
«Стелла?»
«Да?»
«Твоя фамилия. Это по-гречески, верно?»
Мои брови сходятся вместе, когда я вспоминаю, что Тоби спрашивал меня о том же самом ранее.
«Э-э… Я думаю, да.» Мое наследие никогда по-настоящему не волновало меня, когда я был слишком занята, пытаясь разобраться в настоящем. «Но какое это имеет отношение к чему-либо? Мафия ведь итальянская, верно?»
«Знаменитые, о которых ты читала, да. Семья Чирилло? Мы греки.»
Мой подбородок опускается, когда несколько недостающих кусочков головоломки внезапно встают на свои места.
Мои друзья в Розвуде шутили о том, что мой отец был членом мафии, но это была всего лишь шутка.
Папа работает в службе безопасности. Он управляет своей собственной компанией. И он… Блядь.
«Мне жаль», — говорит Калли, морщась.
«М-мой отец является частью…»
«Я не знаю наверняка. Тот факт, что ваше имя греческое и вы оказались в Найтс-Ридж — здесь — может быть полным совпадением.» Но даже когда она это говорит, я думаю, мы оба знаем, что это может быть слишком большим совпадением.
«Я думаю, это отвечает на многие мои вопросы. Я уже много лет пытаюсь выяснить, чем мой отец зарабатывает на жизнь.»
«Я могу ошибаться», — пытается она снова.
Она переворачивается на бок и смотрит на меня, сочувствие и сожаление написаны на ее лице.
«Все в порядке», — мягко говорю я. «Я рада, что ты мне сказала. Черт его знает, все остальные достаточно долго держали это в секрете.»
«Ты не злишься?»
«На тебя? Конечно нет. Ты единственный, у кого хватило мужества рассказать мне, как все обстоит на самом деле. Хотя, думаю, мне понадобится что-нибудь покрепче», — говорю я, кивая в сторону того места, где она оставила банки с содовой, когда мы вошли.
«Это я могу сделать».
Калли быстро делает заказ на большее количество пиццы, чем мы когда-либо сможем съесть за один вечер, прежде чем выскользнуть из комнаты с обещанием алкоголя на губах.
