В чем, черт возьми, его проблема?
У нас была одна ночь. Одна жаркая ночь, конечно. Но чего он от меня ждет?
Блондинка из ресторана — его девушка, и он беспокоится, что я собираюсь объявить ей о его проступке на кладбище?
Он так стыдится нашего совместного времени?
Я отчетливо помню, как он отреагировал на меня той ночью. Возможно, он сожалеет, но он хотел этого так же сильно, как и я.
Я полагаю, у него есть какая-то другая причина, о которой знает только он. Или, что, более вероятно, он просто пизда.
Следуя за Эмми в ванную, я направляюсь к раковинам, или, точнее, к зеркалам, в то время как она исчезает в направлении открытой кабинки.
Как и в остальной части Найтс-Ридж, ванные комнаты совсем не похожи на те, с которыми я сталкивалась в школах раньше. Они выглядят так, какие вы можете найти в отеле, а не в месте для детей. Ладно, безумно богатые и заносчивые дети, но все же.
Я сделал только два шага вперед, когда чей-то взгляд ловит мой в зеркале.
«Дай мне силы», — бормочу я про себя, но не скрываю слов, когда они срываются с моих губ.
«Кто ты?» — спрашивает блондинка, которая не так давно пыталась взобраться на него, как на дерево, крутясь на каблуках и кладя руки на бедра, когда она сужает на меня глаза.
«Явно не твоя новая лучшая подруга», — язвительно замечаю я, игнорируя ее и опуская сумочку на прилавок, чтобы достать блеск для губ.
Разочарованный рык вырывается из ее горла.
«Твой парень, похоже, заинтересовался. Ты видела, как он смотрел, верно?»
Я не должен ее дразнить, я это знаю. Но иногда завести этих сучек слишком просто.
«Я не знаю, кто ты, но давай проясним одну вещь», — выплевывает она, когда я откручиваю верхушку блеска и начинаю красить свои красные губы. «Себ мой. У меня есть планы на нас двоих в этом году. Планы, в которых не участвуют такие шалавы, как ты.»
Мои брови поднимаются, но я не реагирую на это.
Себ… Себастьян. Я позволяю его имени прокручиваться в моей голове секунду или две. Досадно, что это ему идет.
Образ его темных глаз, горящих в моих, когда его член двигался во мне всего несколько дней назад, поражает меня, но я борюсь с ухмылкой, которая хочет появиться на моем лице.
«Спасибо, что предупредила. Но я думаю, что мы, вероятно, должны позволить Себу принимать свои собственные решения, не так ли?»
Бросая тюбик обратно в сумочку, я поджимаю губы и поворачиваюсь к ней.
Мои глаза на мгновение останавливаются на ее теле, мой нос морщится от отвращения.
«Не то, чтобы здесь действительно нужно было принимать решение».
Когда я отворачиваюсь от нее, я обнаруживаю, что Эмми появилась из кабинки и стоит позади меня, с любопытством наблюдая за нашим взаимодействием.
«Ты права. Он ни за что не захочет твою вонючую американскую задницу».
В уголках моих губ появляется улыбка, когда она пытается меня урезонить.
«Девочка, тебе действительно нужно поработать над своими оскорблениями. Я бы подумала, что после тысяч фунтов, которые твои родители потратили на твое образование, — я поднимаю руки, указывая на наше окружение, — ты будешь немного умнее. Когда будешь готова к настоящему спору, найди меня». Подмигнув в ее сторону, я перекидываю волосы через плечо и выхожу из ванной, снова с высоко поднятой головой и довольным гулом, струящимся по моим венам.
«Ладно, я понятия не имею, кто была эта сука, но это было чертовски круто», — говорит Эмми несколько секунд спустя, догоняя меня.
«Спасибо».
«Кто такой Себ?» — с любопытством спрашивает она, пока мы продолжаем идти. Честно говоря, я понятия не имею, куда мы идем, и, честно говоря, пока я не столкнусь с Себом и его командой придурков или этой сукой, мне действительно все равно.
«Никто кто имеет значение».
«Он явно таков для нее».
«Она более чем желанна для него в ее стремлении подняться по социальной лестнице. Меня не интересует вся эта чушь».
«То же самое», — соглашается Эмми, когда мы выходим из здания и обнаруживаем, что светит солнце.
«Я думала, в Англии всегда идет дождь», — размышляю я, пока мы идем к пустой скамейке.
«Я уверена, что ты многое испытаешь, не волнуйся».
Всего через пять минут после того, как мы садимся, звонит звонок на наши дневные занятия.
С одновременными вздохами мы встаем и хватаем наши сумки. «Все может стать только лучше, верно?» Эмми спрашивает меня, когда мы почти у двери.
«О, я не знаю. У меня был довольно интересный день.»
«Мне нравится хорошая драка с сучками», — бормочет она.
«Хм… есть мысль», — шепчу я, представляя, как тащу ее за волосы на землю. «Завтра всегда обед».
Эмми все еще посмеивается про себя, когда мы расходимся, чтобы разойтись по разным классам.
Я осматриваю комнату в ту же секунду, как вхожу в класс математики, но не уверена, испытываю ли я разочарование или облегчение, когда не замечаю блондинку.
Я нахожу себе место и достаю свои вещи, когда остальная часть комнаты начинает заполняться студентами.
Я знаю это в ту секунду, когда на меня смотрят. Вся моя сторона горит от осознания, и, расправив плечи, готовая встретиться лицом к лицу с тем, кто так заинтересован во мне, я оглядываюсь.
Две девушки стоят, загораживая дверной проем, к большому раздражению студентов, пытающихся попасть в комнату.
Я смутно узнаю в них друзей блондинки и закатываю глаза, когда они продолжают сердито смотреть на меня.
«Девочки, пожалуйста. Вы обе мешаете», — раздраженно вздыхает учитель, подходя к ним сзади.
Мои глаза расширяются, когда он появляется над одним из их плеч. Он не выглядит достаточно взрослым, чтобы преподавать, и, черт возьми, он горячий.
Они оба практически падают через себя, чтобы убраться с его пути и впустить его в его собственный класс.
«Извините, мистер Уикс», — поют они оба, беззастенчиво хлопая ресницами в его сторону.
Боже милостивый.
«Ладно, хорошо. Когда вы все будете готовы, может, начнем?» — спрашивает он остальных в комнате, как только ему наконец удается попасть внутрь.
Обращая свое внимание на то, где он расположился в передней части комнаты, я выкидываю из головы хмурых девушек вместе с высокомерными придурками и сосредотачиваюсь на том, ради чего я здесь.
* * *
Что-то бросается мне в глаза, когда я подъезжаю к дому. Первая очевидная вещь — это то, что папиной машины здесь нет, но это не большой шок. Он почти никогда здесь не бывает. Вторая вещь — это темный комок перед дверью.
