— Черт. Мы должны быть в школе.
— К черту это, мы пойдем завтра.
— Ты плохо на меня влияешь, Себастьян.
— Я? Ты встречала себя, Чертовка?
— Пфф. — Я отмахиваюсь от него.
— Хочешь кофе? — спросила я.
— Почти так же сильно, как я хочу тебя.
— Видишь, ты гребаный дьявол, детка. — Он еще раз касается своими губами моих, прежде чем прорычать: — Не двигайся, черт возьми. Я хочу, чтобы ты была в моей постели, когда я вернусь.
— Я посмотрю, что я могу сделать, — говорю я ему, крадя еще один поцелуй, прежде чем он соскользнет с кровати.
Он потягивается в ту же секунду, как встает на ноги, позволяя мне утонуть в видении его почти обнаженного тела.
— Хм… ты уверен, что хотел только утренний поцелуй? — Бормочу я, мои глаза прикованы к его утреннему дереву.
Он изучает меня, наклоняясь и перестраиваясь, следя за тем, чтобы в процессе не ослепить меня.
— Весь день дом в нашем распоряжении. У нас еще полно времени. Я должен тебе сказать несколько слов перед оргазмом.
Я действительно хочу поспорить, потому что последнее звучит гораздо веселее, но он прав.
В ту секунду, когда он выскальзывает из комнаты, его эрекция все еще более чем очевидна, я вскакиваю с кровати и спешу в ванную в надежде освежиться до его возвращения.
Прошлой ночью я не была уверена, стоит мне это делать или нет, но я распаковала кое-что из своих вещей первой необходимости.
Я писаю и чищу зубы, но я все еще расчесываю волосы, когда его глубокий голос наполняет воздух вокруг меня.
— Чертовка? — он гремит. — Что я тебе говорил?
Я проскальзываю за дверь с застенчивой улыбкой на губах. В ту секунду, когда он видит меня, любое напряжение, вызванное моим исчезновением, исчезает.
— Черт, я, возможно, никогда больше не позволю тебе носить твою собственную одежду.
Подойдя к нему, я беру кружки из его рук и ставлю их на тумбочку, прежде чем провести руками по его груди и сцепить пальцы у него за шеей.
— Я никуда не собираюсь уходить. Я не убегу. Больше нет.
Он кивает, но я все еще вижу неуверенность в его глазах.
— Я тоже этого хочу, Себ. Я хочу посмотреть, к чему это может привести.
Он наклоняется вперед, проводя губами по моей челюсти.
— Я не заслуживаю тебя.
— Нет, — радостно соглашаюсь я. — Я слишком хороша для тебя, но я счастлива пожить в трущобах. По крайней мере, на данный момент.
— Это трущобы? Детка, — говорит он, отстраняясь, его обжигающая рука собственнически сжимает мое горло. — С семьей Чирилло нельзя жить в трущобах. — Что-то мелькает в его глазах, когда он произносит эти слова, напоминая мне, что нам еще предстоит обсудить много серьезных вещей, прежде чем мы действительно сможем приступить к чему бы то ни было.
— Возвращайся в постель.
Я выполняю приказ и возвращаюсь в тепло, которое мы оставили позади.
Он быстро следует за мной, притягивая меня прямо к себе, как будто не может смириться с тем, что не прикасается ко мне все время.
Глядя ему в глаза, я прикусываю нижнюю губу, задаваясь вопросом, не сошли ли мы оба с ума, черт возьми, находясь здесь, занимаясь этим, после всего, что произошло за последние несколько недель.
— Тео переехал сюда, когда мы окончили школу на лето, но я все равно практически жил в его доме. Пребывание здесь просто дало нам больше уединения.
Я киваю ему, не желая прерывать, видя, что он решил, что его признания происходят прямо сейчас.
— Мой дом, это… — Он делает долгий, болезненный вдох, и моя рука на его талии сжимается в знак поддержки.
— Я почти уверена, что ничто другое, что ты можешь сказать или сделать, не отпугнет меня сейчас, Себ.
— Да, ты так говоришь, но ты не знаешь, насколько дерьмовая у меня жизнь.
— Испытай меня.
— Моя мама пьяница и наркоманка.
Я втягиваю воздух. Я понятия не имею, чего я ожидала от него услышать, но это было не то.
— После смерти моего отца она начала погружаться в это. София и Зои в значительной степени воспитали нас с Деми. Она была в беспорядке с самого раннего возраста, насколько я помню, хотя в основном могла функционировать. Потом, когда Деми умерла… Что ж, с таким же успехом мама могла бы пойти с ней.
— Ее случайное употребление наркотиков в дополнение к алкоголю увеличилось, и она постепенно переходила ко все более трудным вариантам, поскольку каждый из них перестал работать, перестал размывать ее реальность.
— Черт, Себ.
— Человек, который убил моего отца, не просто убил его. Они сломали мою маму. Они разрушили мою семью. Я провел все эти годы, ненавидя безликую личность даже за то, что она осмелилась направить пистолет в голову моего отца. И вот однажды я была в доме с Тео, и я просто случайно проходил мимо офиса Дэмиена. Он разговаривал с Эваном, отцом Нико, обсуждая бизнес. Я не могу точно вспомнить, о чем они говорили, но, услышав имя моего отца, я сделал паузу, прежде чем он произнес слова, которые я ждал годами, чтобы услышать. — Гален был наказан за убийство Кристофера. Будет лучше, если мы просто оставим это в прошлом.
— Я знал, что он, вероятно, был прав, мне следовало просто оставить это. Но я не мог. Потребность отомстить человеку, который разрушил мою жизнь, горела во мне годами.
— Я слишком долго представлял себе все то, что я бы сделала с этим человеком. Я рассказал Тео и Алексу, и мы начали немного копать. Обнаружили, что ты существуешь.
— Все это было фантазией. Я никогда не думал, что у меня когда-нибудь будет шанс посмотреть ему в глаза и назвать его именно тем, кем он был, объяснить, что именно он сделал с нами, но потом, там была ты. Ты стояла там, на том кладбище, и тебе было наплевать, что я сижу там с пистолетом.
— Я думал, что ты была моим гребаным ангелом-хранителем той ночью, пока ты не исправила это, сказав мне, что ты никак не можешь быть ангелом.
Я не могу удержаться от смеха при этом воспоминании.
— Черт. — Он крепко зажмуривает глаза, как будто возвращает ту ночь. — Я никогда не хотел отпускать тебя. Ты никогда не оценишь, как много ты дала мне в ту ночь, когда стояла там и бросала мне вызов. Это было все, о чем я и не подозревал, что мне нужно.
— Тогда я назвала тебе свое имя, — добавляю я за него.
— Да. Это должно было быть очевидно. Ни одна нормальная девушка не повела бы себя так, как ты. Я должен был догадаться, что мы связаны с самого первого момента.
— Ты облажалась со мной, детка. Я хотел тебя так чертовски сильно, но ненавидел еще больше. Или, по крайней мере, я думал, что делаю.
