Я прищуриваюсь, глядя на него, чувствуя, что в этом есть что-то еще, когда он смеется в конце.
Стелла тоже посмеивается.
— Хорошо, — говорит она, переводя разговор в другое русло. — Так что же происходит сейчас? Тоби сказал, что не знает, видел ли ты Марию и что происходит.
— У меня есть. Пенни, сестра Марии, все устроила.
Стелла издает болезненный вздох. — К-как она? Правда?
— Лучше, чем я ожидал. — Наклоняясь вперед, он ставит свою кружку на кофейный столик. — Я не знаю, что вам сказал Тоби, но врачи надеются, что она сможет оправиться от этого. Возможно, она никогда не победит, но есть очень хорошие шансы на будущее.
Стелла кивает. — Могу я… могу я встретиться с ней? — Наконец, ее голос срывается, когда вес всего этого начинает разрушать ее закаленную решимость.
Улыбка Галена такая широкая, что я почти делаю то же самое.
— Конечно. Нам просто нужно подождать, пока не придет время.
— Она хочет меня видеть? — Я ненавижу неуверенность в ее тоне, но я понимаю это.
— Стелла, — вздыхает Гален. — Она провела восемнадцать лет, отчаянно пытаясь стать твоей мамой.
— О'кей, — пищит она, ее глаза наполняются слезами. — Тогда я хочу встретиться с ней. Как только мы сможем это устроить. Я не хочу подвергать ее опасности с Джонасом.
— Я это устрою, — говорит он с твердым кивком.
Теперь все раскрыто, неловкость оседает вокруг нас.
— Стелла, если ты хочешь вернуться…
Меня охватывает паника, что теперь, когда они прояснили ситуацию, она может согласиться, что она может собрать свое дерьмо и снова уйти от меня.
— Нет, папа, — говорит она, ее голос не дрогнул.
Весь воздух, который, я не знал, застрял в моих легких, вырывается из-за ее отказа. Она поворачивается ко мне, мягкая, понимающая улыбка играет на ее губах.
— Я остаюсь здесь. Я знаю, что Кэлвин усилил охрану, но он был в моей комнате. Я просто… Я пока не могу.
Или когда-либо.
— Ладно, не могу винить себя за попытку. Я не ожидал, что перееду сюда и сразу потеряю тебя из-за кого-то другого.
— Ты не потерял меня, папа. Но все это, вся ложь и секреты… потребуется некоторое время, чтобы оправиться от этого.
— Я знаю. Я…
— Ты лгал мне каждый день моей жизни.
Гален бледнеет. — Я знаю. Но ты должна понять, что все, что я делал, было попыткой защитить тебя, независимо от того, насколько ошибочным это может показаться сейчас.
— Да, — соглашается Стелла.
Шаги, грохочущие вверх по лестнице в нашу сторону, останавливают ее от дальнейших слов, и две секунды спустя Алекс врывается в дверь.
— Йоу, ты не поверишь, кого я трахаю… О, черт, извини. Я не помешал?
— Нет, все в порядке. Я думаю, мы, вероятно, почти закончили, — говорит Гален, пытаясь встать.
— О'кей, — неловко говорит Алекс.
— Тео в своей комнате, — говорю я ему, позволяя ему сбежать и иметь возможность похвастаться тем, что он хотел нам рассказать, когда приехал.
— Отлично, спасибо.
— Он всегда такой… гипер? — тихо спрашивает Стелла, когда он исчезает в спальне Тео.
— В значительной степени, — говорю я, вставая так, чтобы мы могли видеть, как Гален выходит.
— Я дам тебе знать, когда мы сможем навестить твою маму, — грустно говорит он Стелле.
— Хорошо.
— Я действительно сожалею обо всем этом. Я знаю, что облажался, милая.
— Да, ты сделал. Но я понимаю это. И сейчас слишком поздно все это менять, верно?
— Верно. Ну, я думаю, я просто… — Он показывает большим пальцем через плечо и делает шаг назад.
— Подожди, — кричит Стелла, протискиваясь мимо меня и подбегая к нему.
Он подхватывает ее на руки и крепко прижимает к себе.
— Я люблю тебя, папа.
— Я тоже люблю тебя, милая. — Он целует ее в макушку и вдыхает ее запах, как будто боится, что больше ее не увидит.
Они обнимают друг друга в течение долгих секунд, прежде чем она отрывает свое лицо от его груди.
Мое сердце болит, когда он протягивает руку, чтобы вытереть ее слезы, потому что я хочу быть тем, кто это сделает. Я хочу быть тем, кто подберет ее и соберет обратно воедино.
— Мне жаль насчет Марии, папа. Я бы хотела, чтобы у вас обоих все сложилось лучше.
— Время всегда есть. Так или иначе, мы собираемся это исправить. У Джонаса взят взаймы срок. — Она кивает, когда мои глаза сужаются.
Есть еще так много такого, о чем он нам не говорит. Но тогда я вряд ли могу ожидать, что он придет и раскроет все планы и секреты Семьи. Мы всего лишь дети. Нам доверяют только дерьмо начального уровня, вроде работы няни.
— Я надеюсь, что ты прав. Мария и Тоби заслуживают некоторой свободы.
Он кивает, наконец-то убирая руки с ее предплечий.
Его глаза находят мои, когда я подхожу к ней сзади, заменяя его.
— Присмотри за моей малышкой, Себастьян. Я доверяю тебе.
— Я знаю, сэр. И как бы там ни было, мне жаль.
— Эта жизнь не для слабонервных, сынок. Просто помните, что часто все сложнее, чем кажется, и доверяйте тем, кто выше вас. Большинство из нас принимает ваши интересы близко к сердцу. Даже если мы действительно понимаем это неправильно.
Он почти исчез из нашего поля зрения, когда я говорю ему.
— Ранее ты намекал, что тебя сделали козлом отпущения не только за смерть моего отца. Эта история со Стеллой… это из-за одного из них?
— Я бы поставил на это деньги. Дэмиен, Нико, Харон и я не оставим камня на камне. Мы найдем этого ублюдка.
Я киваю, уверенный, что они разберутся с этим. Я просто надеюсь, что это произойдет скорее раньше, чем позже.
В ту секунду, когда он уходит, я разворачиваю Стеллу и прижимаю ее к своей груди.
Она прерывисто втягивает воздух и крепко сжимает меня.
Мы стоим там, сцепившись в объятиях, очень долго, прежде чем она поднимает взгляд, ее огромные, водянистые глаза ставят меня на чертовы колени.
— Кто такой Харон? — тихо спрашивает она.
— Дедушка Тоби. Отец Джонаса. — Он советник Дэмиена, — поправляю я, когда ее брови начинают хмуриться. — Он хороший человек. Он никак не может знать обо всем этом дерьме с Джонасом.
— Тогда мы должны сказать ему.
Я киваю. — Да. Хотя я думаю, что это, вероятно, должно исходить от Тоби, а не от нас.
— Ты думаешь, из этого действительно есть выход?
