— Я тоже тебя люблю. Будьте в безопасности.
— Всегда. — Он посылает мне воздушный поцелуй, прежде чем исчезнуть.
— Ты такой чертовски взбитый, это жалко, — бормочет Тео, когда они спускаются по лестнице, заставляя меня смеяться.
— Просто подожди, — говорит Себ. — Однажды это случится с тобой, и я напомню тебе обо всем этом.
— Какого хрена вообще, — издевается Тео, прежде чем дверь захлопывается, оставляя меня одну впервые за… чертовски долгое время.
Зная, что Эмми не задержится надолго, я быстро убираю и бросаю грязную посуду, стоящую на стойке, в посудомоечную машину, прежде чем приготовить нам обоим выпить и включить музыку.
Звонок раздается всего через несколько минут после того, как я сажусь на диван.
Как я и обещала Себу, я разумна и проверяю камеру, прежде чем открывать дверь. В этом нет никакой необходимости, потому что это просто моя девочка, стоящая на другой стороне.
Тео ошибается насчет ее причастности к этому. Я знаю, что это так. Он просто хватается за соломинку, пытаясь найти причину, по которой она ему не нравится, чтобы убедить себя оттолкнуть ее.
Я вижу тебя насквозь, Тео Чирилло.
— Привет, — говорю я с широкой улыбкой, отходя в сторону, чтобы впустить ее.
— Я не могу поверить, что они оставили тебя одну, — говорит она, оглядывая гостиную, как будто кто-то из них вот-вот выскочит и закричит «бу».
— Я знаю, верно. Это ощущается… странно.
Эмми скидывает ботинки и падает на диван, как будто это место принадлежит ей.
— Так какой тогда план? — спрашивает она, принимая слабый коктейль, который я приготовила для нее, учитывая, что она, вероятно, захочет позже поехать домой.
Пожав плечами, я опускаюсь на диван, напротив. — У меня его нет. Подумала, мы могли бы просто потусоваться.
Ее брови удивленно приподнимаются. — И вот я подумала, что меня втянули в какой-то безумный план, который сведет Себа с ума.
— У меня нет сил, — признаюсь я, откидываясь назад.
— Кто ты такая и что ты сделала со Стеллой? — спрашивает она, насмехаясь надо мной.
— Я знаю, знаю. Последние несколько недель были чертовски сумасшедшими. Я просто хочу охренеть как следует. Посмотреть какое-нибудь дерьмо по телевизору и… Я не знаю, — признаюсь я. — Подышать немного.
— Я понимаю это. — Она поднимает свой бокал и делает глоток. — Ты уже поела?
Я качаю головой. — Нет. Ты?
— Китайская? Я могла бы заказать немного курицы с перцем чили.
— По-моему, звучит неплохо.
Я открываю меню на своем мобильном и выбираю то, что хочу, прежде чем бросить это Эмми, чтобы она могла добавить все, что ей захочется.
После того, как я нажимаю «заказать», я откидываюсь на диван и смотрю на то, что показывают по телевизору. Нас окружает тишина, но в ней совершенно комфортно.
Я бросаю взгляд на Эмми, отчаянно желая расспросить ее о Тео, среди прочего. Она хочет поговорить; я вижу это по легкому нахмуренному лбу и темноте в глазах.
— Эмми, ты…
— Я в порядке, — огрызается она, предугадывая то, о чем я собиралась спросить, непреднамеренно выдавая мне правду.
— Эм, — выдыхаю я, поворачиваясь, чтобы уделить ей все свое внимание. — Что происходит? Ты можешь рассказать мне все, что угодно, я обещаю, что дальше этого дело не пойдет.
Она смеется, но в этом нет никакого юмора. Только боль.
— Я доверяю тебе, Стелла. Я делаю. Я просто… — Она качает головой. — Я не хочу говорить об этом.
— Хорошо, — говорю я, но отказываюсь полностью менять тему. — Твой отец уже догадывается, что ты тусуешься с Крузом?
Она заметно бледнеет от моего вопроса.
— Он собирается буквально убить тебя, ты ведь это знаешь, верно? — Я думала об этом раньше, но после того, как провела с ним столько времени прошлой ночью, когда он расписывал нас, я теперь более чем когда-либо уверена, что он взорвется, когда узнает.
— Я знаю. Я просто…
— Хочешь знать правду о том, кто ты есть. Я понимаю это, правда понимаю, Эм. Но стоит ли оно того?
Она испускает тяжелый вздох.
— Когда я там, никто не обращается со мной как с ребенком, — признается она. — Одно мое имя заставляет большинство парней относиться ко мне с таким уважением, которого я больше нигде не получу. Это… освежает. Это заставляет меня чувствовать себя частью чего-то. Как будто я чему-то принадлежу.
— Ты действительно чему-то принадлежишь. Твое место здесь.
Ее бровь приподнимается. — Неужели я? Тео ненавидит меня. Он ненавидит мое присутствие здесь. Остальные просто терпят меня, потому что они боятся тебя. И даже не пытайся сказать мне, что мое место в школе.
Я не могу удержаться от смеха над тем, как исказилось ее лицо в этот момент.
— Нет, Эм. Я думаю, что могу с уверенностью сказать, что ни одному из нас там не место. Но мы участвуем в этом вместе.
— Я не хотела ничего из этого. Я просто хотела… — Я ничего не говорю в надежде, что она продолжит. — Исчезнуть, — наконец говорит она после долгих, безмолвных секунд.
— Что происходит с твоей мамой, Эм?
Она отводит взгляд от меня в сторону кофейного столика, но не раньше, чем я замечаю слезы в ее глазах.
— Нет ничего такого, чего бы я не ожидала, — тихо бормочет она. — Она никогда не собиралась становиться матерью года или что-то в этом роде, но для нее просто отвалить и не оглядываться назад… — Она вздыхает. — Это причиняет боль больше, чем должно быть.
Я печально улыбаюсь ей.
— Я… — Я обрываю себя от своей внезапной реакции сказать ей, что мне жаль. Я ненавижу эту гребаную поговорку, когда что-то пошло не так или кто-то умер. Это была не моя вина, так почему же я принимаю вину на себя? — Хочешь напиться? — Я спрашиваю.
— И все еще быть здесь, когда ребята вернутся? Нет, спасибо.
Я хочу поспорить с ней, но сдерживаю слова, когда вижу яростную решимость на ее лице. Я ни за что не собираюсь убеждать ее делать что-то, чего она не хочет делать сегодня вечером.
— Вместо этого я просто утоплюсь в китайской кухне с сахаром.
— Звучит как план. Есть какие-нибудь предпочтения? — Говорю я, указывая пультом на телевизор.
— Что-то, где в кого-то стреляют.
— Готово, — говорю я, листая, пока не нахожу какой-нибудь боевик, который никогда раньше не видела, и нажимаю «Воспроизвести».
— Что ребята делают сегодня вечером? — Эмми спрашивает немного позже, в то время как герой фильма встречает женщину, которая, очевидно, станет его любовным интересом.
— Понятия не имею. Это все были «плащ и кинжалы».
