Я шиплю, когда ожог касается меня, мои глаза опускаются, когда из маленького пореза собирается кровь.
Тео смотрит на это, втягивая губу в рот, его зубы глубоко погружаются в плоть.
Как только я начинаю задаваться вопросом, собирается ли он на самом деле двигаться, он поднимает руку и проводит пальцем по порезу. Это причиняет боль, но я не останавливаю его, когда он опускает палец ниже и пишет букву «Т» кровью на моем животе.
— Ты видишь это? — спрашивает он, его голос настолько низкий, что едва ли больше похож на рычание.
Я киваю, уставившись на дело его рук, в то время как еще одна капля крови угрожает потечь по моему телу.
— Ты моя, Эмми. Моя, — повторяет он, на случай, если я не поняла с первого раза. — В следующий раз, когда кто-нибудь прикоснется к тебе, гребаный Жнец, кто угодно… я сделаю это. Убью. Их.
Я не могу удержаться, чтобы не закатить на него глаза.
— Слишком драматично. Господи, Тео. Не похоже, что ты застукал меня трахающейся…
— Не надо, — предупреждает он, хватая меня за горло и прижимая спиной к стеклу. — Даже не думай о том, чтобы трахаться с каким-нибудь другим гребаным парнем.
— Потому что ты так стремишься сделать работу сам, — огрызаюсь я, мое тело жаждет разрядки, которую он вырвал у меня.
— Ты хочешь мой член, Мегера? — Спрашивает он, его безумные глаза не отрываются от моих, в то время как его хватка на моем горле усиливается, пока я не задаюсь вопросом, действительно ли он планирует, чтобы я отключилась нахрен.
— Ты знаешь, что я хочу.
Его глаза удерживают мои, какой-то странный внутренний спор борется за темными и опасными глубинами, что чертовски смущает меня, потому что, в конечном счете, я просто девушка, стоящая здесь и просящая его засунуть в меня свой явно твердый член.
Я не уверена, что действительно вижу проблему.
Я понятия не имею, что меняется или к какому решению он приходит, но в одну секунду он погружен в свои мысли, а в следующую моя юбка задирается вокруг талии, и его нож разрезает мои трусики и кожу над бедром.
— Ааа, — кричу я от пореза, но он не останавливается, слава богу.
Нож со звоном падает на пол, когда он расстегивает брюки и яростно натягивает их на свою задницу, обхватывая рукой свой огромный член и сильно поглаживая, в то время как его глаза пробегают по длине моего почти обнаженного тела.
— Ты сделала это. Просто помни это, — предупреждает он, прежде чем его руки обхватывают мои бедра, и я поднимаюсь с ног, прижимаясь к окну его бедрами.
Его длина дразнит мой влажный вход, и он стонет, чувствуя, насколько я готова для него.
— Ты принимала свои таблетки? — Спрашивает он, и, не задумываясь о том, откуда он знает, какие противозачаточные я принимаю, я киваю.
Слава богу, я не планировала ничего говорить, потому что в ту секунду, когда он двигает бедрами, в ту секунду, когда его гигантский член входит в меня, все мысли, слова, смысл, все вылетает у меня из головы, пока мое тело пытается приспособиться к тому, что происходит ниже моей талии.
— О, черт, — срывается с моих губ, когда он толкается глубже, заставляя мое тело впустить его.
— Расслабься, Мегера, — стонет он мне на ухо, как будто ему физически больно. — Ты, блядь, была создана для меня. Ты можешь взять это.
Делая, как мне сказали, я делаю долгий вдох, и в ту секунду, когда он чувствует, что я обмякаю, он толкается вперед, наполняя меня по самую рукоятку.
Я, блядь, понятия не имею, где заканчиваюсь я и начинается он, и это, блядь, все.
Отпуская одно из моих бедер, его пальцы впиваются в мои волосы, и он тянет меня так, что мой нос касается кончика его. Его глаза удерживают мои. Они все еще темные, но, клянусь, в них также есть какое-то извращенное возбуждение.
— Ты понятия не имеешь, что ты только что сделала.
Наше дыхание смешивается, когда наши груди вздымаются.
Я чувствую, что он пытается сказать мне что-то важное этим предупреждением, но, черт возьми, его член дергается внутри меня, и единственное, о чем я могу думать, это о том, как я буду себя чувствовать, когда он будет двигаться.
Прищурившись, я смотрю на него и произношу шесть слов, которые обязательно дадут мне то, что я хочу. — Трахни меня, как будто я принадлежу тебе.
Его кончики пальцев впиваются в мягкую плоть моих бедер, и его ноздри раздуваются, прежде чем он выходит. Затем с ревом он снова врывается в меня.
— Тео, — кричу я, когда он бьет меня так глубоко, что я не могу решить, больно это или нет. — Черт. Блядь. Еще, — кричу я, когда он начинает врываться в меня, как одержимый.
Уткнувшись лицом в изгиб моей шеи, он отводит мою голову в сторону и впивается зубами в мою кожу.
Я не понимаю, что у меня потекла кровь, пока он не двигает мной еще раз, прижимаясь своими губами к моим, и я чувствую на нем медный привкус.
Это грязно, дико и чертовски все, чего я жаждала от него, все, на что, как я знала, он был способен задолго до того, как я была готова признать, что хочу его.
— Да, — кричу я, разрывая его рубашку, отчего пуговицы разлетаются во все стороны, чтобы я могла впиться ногтями в его плечи, подстегивая его еще больше.
Глава 26
ТЕО
Реальность ускользает все дальше и дальше с каждым толчком моих бедер, каждым сжатием ее мышц вокруг моей длины, каждым ее криком и мольбами о большем.
Отпуская ее волосы, я просовываю руку между нашими телами, чтобы найти ее клитор.
Она так близко, и, как бы сильно я ни отказывал ей, прямо сейчас мне это нужно. Мне нужно почувствовать тот момент, когда она падает через край и пытается затащить меня еще глубже в свое тело.
Ее гладкая кожа скользит по гладкому стеклу за ее спиной. Если кто-нибудь хочет посмотреть вверх, то, черт возьми, у них сейчас чертовски красивый вид.
Мой член дергается внутри нее при мысли о том, что за ней наблюдают.
Черт. Если бы мне так не нужны были ее губы на моих, я бы взял ее сзади, заставил ее увидеть мир, который находится по другую сторону окна. Заставить ее увидеть всех тех людей там, внизу, которые могли бы наблюдать, как я делаю ее своей.
Моя.
От одного этого слова у меня сжимается грудь.
Я пытался — хотя и слабо — поступить правильно.
Затем она вонзила этот гребаный нож в мою машину. Я тут же понял, что все мои добрые намерения по отношению к ней только что вылетели в окно.
Она, блядь, заплатит за это.
Все позиции, в которых я хочу заставить ее заплатить, мелькают в моей голове.
Черт возьми, да. Весь этот пентхаус скоро получит совершенно новое название.
