— Ты это знаешь, — подтверждает папа, подталкивая меня в направлении, в котором мы наблюдали за Алексом и Тео всего несколько минут назад.
— Привет, кузина, — говорит Себ, подходя ко мне, его обеспокоенные глаза ищут мои. Я понятия не имею, что он ищет, но он явно не находит этого, потому что даже после долгих секунд выражение его лица совсем не расслабляется.
— Это… эм… — Я колеблюсь, одновременно отчаянно желая задать вопрос, который вертелся у меня на кончике языка, но в равной степени напуганная ответом. — Он в порядке? — Спрашиваю я, мои глаза стреляют в направлении, в котором исчез Тео.
— Э… честно говоря, я понятия не имею, — признается Себ, вздрагивая, запускает пальцы в волосы и откидывает их назад, обнажая брызги крови, покрывающие его лоб.
— Черт, ты в порядке?
Он драматично закатывает глаза. — Очевидно. Ни у кого из этих ублюдков не было шанса со мной.
— Твое эго действительно что-то нечто, — бормочу я, когда позади нас раздаются шаги.
— Готова? — Спрашивает Круз, выходя из здания с Линком прямо за ним, на их губах играет злая улыбка.
— Что они делают? — Я спрашиваю, не адресуя вопрос кому-либо конкретно.
— Понятия не имею, — бормочет Себ, в то же время Линк говорит: — Просто подожди, я думаю, тебе это понравится.
Папа продолжает отводить нас назад, и остальные присоединяются к нам, становясь в очередь.
— Тео и Алекс будут в бешенстве, что пропустили это, — говорит Нико, возбужденно потирая руки.
Мои губы приоткрываются, чтобы еще раз спросить, что происходит, когда громкий взрыв перед нами заставляет землю под моими ногами дрожать.
— Это было… Черт возьми, — ахаю я, когда здание, в котором я была заперта не так давно, превращается в огненный шар. — Вау, — выдыхаю я, наблюдая, как пылающие языки пламени лижут небо, жар от них обжигает мою кожу. — Это…
— Красиво, — вздыхает Круз, и это звучит так, как, я думаю, мог бы сказать отец, когда он смотрит на своего первенца, а не на пожар в доме. Но неважно. Думаю, неудивительно, ведь мой дядя… другой.
— Просто жаль, что этот ублюдок Вульф не внутри.
— Или Рэм, — бормочет папа.
Миллион и один вопрос обо всем этом вертятся на кончике моего языка, но я заставляю свои губы оставаться закрытыми. У нас будет достаточно времени, чтобы проанализировать все это, как только мы окажемся в безопасности папиного дома. Сейчас не время.
— Верно. Теперь мы можем уйти, — радостно говорит Круз, проводя рукой по моей макушке. — Пошли, Мегера. — Он подмигивает мне, но мое сердце замирает, и мои шаги замедляются от того, что он использует это прозвище.
Боль пронзает мое сердце из-за того, что Тео ушел.
Я не уверена, чего я действительно ожидала, но в ту секунду, когда я увидела его, стоящего здесь, и поняла, что он был частью этого… черт возьми, он пережил ту катастрофу… Все, чего я хотела, это чтобы он притянул меня в свои объятия и сказал, что все будет хорошо. Что он простил меня за то, что я ушла от него в школе, за то, что я вела себя непристойно с Даксом, за то, что позволила ему положить этот гребаный смайлик мне на язык и позволила себе увлечься безумием, которое он принес в мою жизнь самым ужасным гребаным способом.
— Мы с тобой, малыш. Все будет хорошо.
Делая глубокий вдох, я натягиваю трусики большой девочки и надеваю маску на лицо.
Я лучше этого. Сильнее этого.
Луис Вульф. Чирилло. Мой собственный гребаный дедушка. Никто из них не может прикоснуться ко мне.
Я выиграю у них всех.
Другого выбора нет.
* * *
— Обоже мой, — визжит кто-то, когда папа открывает входную дверь.
Я поднимаю глаза и вижу трех женщин, бегущих ко мне.
Папа прижимает руку к основанию моего позвоночника и толкает меня вперед, прямо в их лапы.
Руки окружают меня, когда сладкий аромат их духов наполняет мой нос, затмевая запах кожи, дыма и разрушения, который исходил от моих спасителей всю дорогу домой.
— Я так рада, что ты в порядке, — выдыхает Калли мне в ухо.
— Я искренне надеюсь, что они позволили тебе кого-нибудь застрелить, — добавляет Стелла, заставляя меня фыркнуть от смеха.
— К сожалению, нет. Я оставила это им. Тебе следовало прийти.
Стелла отстраняется от наших объятий и смотрит мне в глаза.
— Кто-то должен был присматривать за Калли, — язвит она.
— Эй, — огрызается Калли, ударяя ее по голове. — Я была в порядке.
— Ты была вне себя.
— Наша подруга была похищена. Мне было позволено волноваться.
— Нам нужно улучшить твое обучение, — поддразнивает Стелла.
— Ладно, хватит препираться, — говорит Пайпер, ее жесткое выражение лица противоречит легкости, которую она придает своему тону. — Что тебе нужно, Эм?
— Ванна, — говорю я, разминая ноющую спину. — А потом сон. И еда.
— Мы тебя прикроем, — говорит Калли, не давая Пайпер возможности пошевелиться и устремляясь на кухню.
— Пойдем, — говорит Стелла, беря меня под руку и подталкивая к лестнице.
— Ты в порядке, малышка? — Папин голос пронзает воздух, когда мы уже на полпути вверх по лестнице.
— У меня есть все, что мне может понадобиться, — говорю я ему с улыбкой, хотя мое сердце болит от осознания того, что это неправда. Кого-то не хватает. И если я буду честна сама с собой, он единственный, кого я хочу видеть рядом с собой прямо сейчас, когда я пытаюсь взять себя в руки.
— Иди, возьми все, что тебе нужно, я включу воду в ванной, — говорит Стелла, как только мы поднимаемся на второй этаж.
Я протискиваюсь в свою спальню с затаенной надеждой, что, возможно, найду его здесь. Я понятия не имею, оставила ли я вообще окно открытым, позволяя ему войти, но мое непостоянное сердце все еще надеется.
Это бессмысленно, потому что вскоре я обнаруживаю, что мое окно наглухо закрыто, а моя комната в точности такая, какой я ее оставила накануне утром. Гребаная зона бедствия.
На моих губах появляется улыбка, я знаю, как сильно ему не понравится, если он все-таки появится. Это гораздо больший беспорядок, чем он мог бы пережить.
Воспоминания о том, как я довела его до безумия за то короткое время, что мы прожили вместе, заполняют мой разум, и по какой-то странной причине меня охватывает страстное желание вернуться к этому.
Было что-то странно приятное в осознании того, как сильно я влияю на него, как глубоко я проникаю ему под кожу.
— Я нашла несколько бутылочек с пеной в шкафу. Мне нравится думать, что они принадлежат твоему отцу, — шутит Стелла. — Все эти мышцы, чернила и пузырьки, — размышляет она.
