— Моя, — рычит он, нежно ударяясь своим носом о мой.
Потянувшись к моей руке, он поднимает ее, его глаза скользят по кольцу, сидящему на моем пальце, прежде чем он прижимается к нему губами.
— Ты действительно хочешь этого, не так ли? — Я спрашиваю, мое сердце скачет в груди, когда он чтит несколько дерьмовый союз между нами.
Его глаза снова ищут мои, позволяя мне увидеть все, что он чувствует в темно-зеленых глубинах.
— Я хочу. Но только если ты тоже этого хочешь.
— Тебе не кажется, что мы слишком молоды?
— Для чего? Влюбляться? Думать о нашем будущем?
— Я-я…
— Нам не нужны пышные платья, белые заборы и планы на детей. Все, что нам нужно, — это быть самими собой. Мы можем строить свою жизнь так, как считаем нужным, день за днем.
— Ты раздражающе мил и совершенен, ты знаешь это?
Он пожимает плечами, на его губах играет милая, застенчивая улыбка.
— У меня бывают свои моменты. Просто… никому не говори. Мне предназначено быть безжалостным солдатом и наследником этой семьи, помнишь? Мне нужно сохранить репутацию беспощадной задницы.
— Это может быть нашим маленьким секретом, — шепчу я, вытаскивая свою руку из его хватки и оборачивая ее вокруг его шеи, притягивая его ниже, чтобы наши губы, наконец, встретились.
* * *
Я настолько потерялась в поцелуях Тео и в том, как он прижимается ко мне, трение наших джинсов делает безумные вещи у меня между ног, когда он двигает бедрами, что я не слышу, как хлопает входная дверь. Я также не признаю глубокий, грохочущий смех, который доносится до нас. И Тео тоже, поскольку он продолжает тонуть во мне так же сильно, как и я в нем.
Но я чертовски уверена, что слышу громкий кашель в горле прямо за моей головой, прежде чем Тео спрыгивает с меня, как будто в него только что стреляли.
Откинув голову назад, я смотрю на папу и Круза затуманенными, полными похоти глазами.
— О, привет, мы ждали тебя, — говорю я, затаив дыхание, когда жар начинает распространяться по моим щекам и вниз по шее от того, что меня поймали. Но я не собираюсь извиняться за это. Черт знает, сколько раз я заставала папу и Пайпер целующимися.
— Да… мы видим. Тебе стало скучно, не так ли?
— Доусон, Круз, — ворчит Тео в знак приветствия, его голос низкий, а выпуклость в джинсах более чем очевидна.
— Рад видеть, что на этот раз ты держишь себя в руках, Чирилло, — весело рявкает Круз.
Глаза Тео находят мои, и что-то мелькает в них, что я не могу расшифровать, когда поднимаюсь.
Папа и Круз опускаются на два стула напротив и продолжают смотреть на нас. Я не совсем уверена, чего они ожидают, но они не выглядят шокированными, когда я выпаливаю: — Мы видели новости.
— О да? — Спрашивает Круз, откидываясь назад и широко расставляя бедра, как будто он готовится к длительному путешествию. — Ублюдок заслужил это.
— Не могу не согласиться, — говорит Тео, садясь вперед и кладя локти на колени. — Но Рэм, серьезно? — Сарказм в его тоне тяжелый и более чем позволяет папе и Крузу понять, к чему он клонит.
— Его ДНК была на пистолете, который нашли копы. Что еще ты хочешь, чтобы мы сказали? — Раздражающе говорит папа, выглядя чертовски крутым.
Я смотрю на него, одна бровь раздраженно изогнута.
— Как насчет правды? — Выплевываю я, отказываясь позволять им обоим лгать мне в лицо.
У папы опускается подбородок, но все это притворство. Игра. Я знаю его, я знаю их обоих, лучше, чем они думают.
— Эмми, я…
— Нет, — шиплю я, пододвигаясь вперед, чтобы сесть на край дивана, продолжая смотреть на него. — Не вешай мне лапшу на уши. Это были вы, вы оба. Признай это.
— Не могу этого сделать, малыш, — подхватывает Круз.
Я разочарованно выдыхаю.
— Перестань обращаться со мной как с ребенком. Я справлюсь с этим. Пожалуйста, — Умоляю я.
Папа и Круз обмениваются взглядом, и это говорит миллион слов.
— Хорошо, тогда я буду считать, что ты подтверждаешь наши подозрения, — бормочу я, сильно закатывая глаза.
— Малыш, мы не можем…
— Я понимаю, хорошо? Я понимаю. Но просто скажи мне это… — Я отталкиваюсь, чтобы встать, так что они оба вынуждены смотреть на меня. — Где дедушка?
— В бегах от полиции. И чем дольше он будет убегать, тем хуже ему будет.
— Ты понятия не имеешь, где он?
Губы отца приоткрываются, но Круз берет верх, вероятно, предсказывая, что папа подумывает о том, чтобы снова солгать мне.
— Нет, с тех пор как мы отпустили его на свободу для розыска. Он сам по себе, а за ним гонятся гончие.
— Почему? — Спрашиваю я, забыв, что сказала, что хочу знать только одну вещь. — Почему бы просто не покончить с этим?
— Потому что… — Круз колеблется, пытаясь подобрать правильные слова.
— Это позволило бы ему слишком легко отделаться? — Предлагает Тео у меня за спиной.
— Бинго, — поет Круз. — Он слишком долго контролировал нас, все, что его окружало. Он нажил себе слишком много врагов, врагов, которые, похоже, хотят от него больше мяса, чем мы, и это говорит о многом.
— Он всегда был властолюбивым ублюдком, но в последние несколько лет он довел это до крайности. Поцелуй Дэмиена в задницу из-за всей этой ситуации с Джокером был гребаной шуткой, потому что, пока он пытался укрепить отношения с Чирилло, он вступил в сговор с Луисом, чтобы снизить уровень Семьи на пару пунктов, планируя захватить их цепочку поставок.
— Что? — Ревет Тео, вскакивая на ноги. — Мой отец знает об этом?
— Теперь он знает, — говорит папа, кивая. — Вот где мы только что были.
— Вот из-за чего все это было, — говорит Круз, указывая рукой на нас двоих. — Рэм и Луис использовали связи твоей мамы с Чирилло для собственной выгоды. Они привязали тебя к семье, к твоему врагу, в надежде раскопать какую-нибудь грязь, устроить какое-нибудь дерьмо. Но в то время как жадность твоей мамы сыграла им на руку, твоя жажда мести — нет.
— Вот что имел в виду тот парень, — бормочу я себе под нос.
— Какой парень? — Спрашивает Тео.
Выдыхая, я вспоминаю свое недолгое пребывание в плену у кого-то другого, кроме него. — Когда я была заперта, пришел один парень. Он был милым. Позволил мне воспользоваться ванной, принять душ. Говорил со мной, как с человеком. Он сказал мне, что причина, по которой я была там, заключалась в том, что я была нужна им на их стороне. В то время я понятия не имела, что он имел в виду, и он не стал вдаваться в объяснения. Но теперь в этом есть смысл.
— Они действительно хотели, чтобы я была змеей?
