Жану же выпал более-менее тренированный противник, продержавшийся пару минут за счет своих длинных рук, но Жан подловил пажа и отрубил ему кисть правой руки, кинув секиру в спину побежавшему было пажу.
Герцог спросил посла — Кавалер Морозини, вы не передумали — может откажетесь от поединка?
Взбешенный Андре, так же как и я обнаженный по пояс, с огромным кинжалом в правой руке и ножом, немного уступающим размерами клинку в правой руке, шагнул на очищенную от трупов и присыпанную песком площадку, на которой уже стоял я, держа в обоих руках но ножу с отличной балансировкой и с кинжалом венецианца за поясом. Между нами было метров двадцать. Я резко стартанул вперед и подпрыгнул, выполнив сальто вперед. В самой верхней точке я с обоих рук бросил ножи в своего противника и приземлился на ноги с выхваченным кинжалом в пяти метрах от посла. Ножи торчали там, куда я и целился — в левом глазу и в центре солнечного сплетения. Мой противник попытался сделать шаг в мою сторону, но рухнул на спину. Я вложил кинжал в ножны и подошел к труппу, выдернув ножи из тела.
— Божий суд покарал содомита! — громко сказав, я подошел к герцогу и епископу и поклонился им. Епископ перекрестил меня и подтвердил — Божий суд свершился!
Герцог же медленно но веско сказал — Отдайте победителю коней, доспехи, оружие и остальные вещи кавалера!
Я поиграл на публику своими развитыми мышцами, поклонился еще раз и отошел одеться. Затем, попрощавшись со своими новыми покровителями, я забрал все добро посла, которое оказалось довольно немалом — два комплекта доспехов, один из которых был защищен от влаги воронением и украшен позолотой, а шлем вдоль края был украшен драгоценными и полудрагоценными камнями. Видно из этого комплекта были выигранные мною меч и кинжал.
Два сундука были забиты баснословно дорогой одеждой , двумя шкатулками с драгоценностями и солидным кошелем золота. Построив своих лучников, я под звуки труб покинул гостеприимный замок герцога Бургундского.
Сам же герцог, уединившийся в своих покоях с епископом, обоими сыновьями, графами Альфонсом и Рено, играли в дурака и обсуждали недавнего гостя.
— Отрок сей на удивление знает грамоту, даже латынь! — начал епископ — нужно привлечь его, раз он младший сын к служению Богу!
— Насколько мне известно, его старший брат хочет стать тамплиером, то есть принять монашество — отбиваясь от епископа сказал Альфонсо, значит и титул и земли отойдут Арману. Я, честно говоря, до сих пор в шоке — шестилетний мальчик тах лихо убивает взрослого и опытного рыцаря! Кто нибудь сможет даже без кувырка в воздухе попасть в глаз и живот одновременно? Как он лихо настоял на условиях поединка!
— И какие у парня лихие валеты! Да-да, они своим поединком подтвердили право так называться! — добавил Рено — И такие же лихие его лучники — в темноте быстро и метко отстрелять разбойников!
— Я ему куплю замок — Эд покосился на промолчавшего отца и подкинул двоих семерок Альфонсу.
Тот рассмеялся — Поздно, Эд! Я практически уже его подарил! Арман переговорит с отцом и если тот не будет против поменять свою баронию на более интересные земли, дающие право на виконтство, на юге Тулузы, то Арман будет жить в моем графстве. Он интересный собеседник и лучший игрок в шахматы! Я с удовольствием буду его навещать в подаренном Арману замке, причем Этот удивительный мальчик обещал избавить мой Каркассон, а затем и Тулузу от моря нечистот, проведя в них римскую канализацию, я готов выложить любые деньги, чтобы почувствовать себя римлянином! А если он еще сможет обеспечить эти города водой — я несмотря на его возраст, назначу его сенешалем графства. Клянусь своими рыцарскими шпорами!
Эд вздохнул — Опять меня опередили! Тогда я тоже буду частым гостем в твоей Тулузе, ты не против?
— Я буду только рад! А то я у тебя загостился, пора и честь знать. Теперь твоя очередь — я вам с супругой и дочерей выделю лучшие покои.
Герцог покосился на сына и сказал — Этот мальчишка наверняка что-нибудь придумает новое. Если вы там начнете играть в новые игры, вы не забудьте, граф, пригласить и меня! Если Арман действительно избавит Каркассон от дерьма, я пришлю к нему лучших своих мастеровых для обучения — я тоже хочу почувствовать себя римлянином! Чем мой Дижон хуже Тулузы? А там и до вашей матушки эта весть дойдет, и вам, Альфонс, придется отправить мальчишку в Париж!
— Ну уж нет, я своего малолетнего помощника сенешаля не отдам даже матери! Да-да, я обещал Арману эту должность до совершеннолетия! Пусть королева Франции также присылает своих ремесленников на обучение!
— Вы так о нем говорите, граф, будто это ваш сын! — герцог вопросительно взглянул на Альфонса и тот рассмеялся.
— Вы не поверите, Гуго — я не против даже усыновить этого славного малого! О таком сыне можно только мечтать! В шесть лет на честном поединке победить рыцаря, он как рассказал его валет, много изобрел и ввел в своем замке. Даже придворный врач лучше не обработал наши раны, которые вполне могли загнить и мы бы лежали с огневицей! А его сотня лучников! Поверьте, ваше высочество, они уже сейчас представляют опасность для рыцарей! — увидев недоверие в глазах Гуго, Альфонс повысил голос — У нас на глазах две сотни человек за четыре-пять минут превратились в трупы, и совершили это мальчишки под командованием другого пацана! Я боюсь представить, что этот отряд натворит к своему совершеннолетию! Стрелы с наконечниками-срезнями прошибали тела насквозь! Я посмотрел колчаны лучников — после бойни у них еще остался второй колчан с бронебойными стрелами, которые наверняка при возросшей силе натяжения луков у взрослых лучников будут пробивать любые доспехи, мне честно говоря, не захотелось бы иметь врагом этого сына захудалого барона!
Рено и Эд согласно кивнули и Гуго, вынужденно взяв чужие карты, произнес — Да, если его вовремя не остановят, мальчик далеко пойдет!
Мы вернулись в свой замок с небольшим обозом, на котором были наши трофеи — моим валетам тоже досталось наследство убитых ими пажей. Пацаны мечтали только о том, чтобы на пути им попались разбойники, желающие обесчестить знатных дам, которых можно легко отправить к праотцам, однако наш обратный путь оказался без происшествий. Уже двигаясь по землям нашего феода, мы славно поохотились на оленей, наскоро их освежевав, мы доставили мясо и шкуры в замок.
Отец, увидев документы, дающие право на владение землями, которые дают право на титул виконта, обомлел от счастья и немедленно сел писать письма своему уже бывшему сеньору о смене сеньора и своему новому о согласии стать виконтом и готовности принести оммаж (присягу, оформлявшую заключение вассального договора) и клятву верности — фуа.
Ответ от Альфонса пришел с гонцом отца — Граф заверял, что он будет ждать наше семейство в Дижоне, где и примет оммаж. Из нашей стражи вместе с нами решили уехать почти все, часть слуг тоже решили двинуться за своим господином в поисках новой жизни. Обоз получился просто огромным, пришлось арендовать телеги и лошадей — из замка вывозили весь запас готового металла, стрел и наконечников, выделанные шкуры, часть солонины (большую часть мяса продали купцам), чугунные изделия, оружие и доспехи, разобранные кровати кресла, разобранные обеденный стол и шкаф, замковую казну и мою личную. Короче переселение народов! Впереди, посередине и в конце обоза следовали по тридцать лучников, которые успели попрощаться со своими родными. Приехали проститься и наши соседи, родители моих валетов, по рассказам сыновей уже знавших благодаря кому барон стал виконтом, поэтому они уважительно со мной пообщались и попросили приглядеть за их сыновьями.
