Я присел.
— Можно просто Александр.
— Как угодно, — Теодор Богданович отодвинул в сторону три бокала с уже присохшими к ним верёвочками от пакетиков, — Ну, наверное, вы действительно нужны своему отцу, я же не в курсе ваших семейных дел.
— А при чём тут тогда пылинки? — вырвалось у меня.
Я уже даже размечтался, что мой игровой опыт для них тут на вес золота. Лектор же сам сказал, что игроков в Параллакс не закидывает, а значит, я сейчас действительно представляю ценность.
Вдруг там реально одни нубы? На кону судьба человечества, а они стоят, тупят, не могут даже персонажем двинуть. Все мы помним первые дни в допотопных вирт-коконах, когда мозг привыкал к тому, что может двигать курсором только силой мысли.
У меня даже плечи расправились. Надо бы побольше себе цену набить, а то, если послушать народ в аудитории, тут соображающих действительно мало.
— Вы в любом случае ценны, вы же сын генерала … — с извиняющейся миной сказал седой.
Ах, вот какие «пылинки». Я уставился на него с явной неприязнью, едва не сорвавшись:
— Пойду я, наверное, лекцию дослушаю.
— Извините, если обидел. Мы тут не часто вообще с людьми общаемся, — Теодор Богданович показал на своих стажёров, потом вздохнул, — Но у генерала на вас совсем другие планы, и они никак не связаны с проектом.
Ну да, у отца всегда на меня были «планы». Он вообще прекрасно знал, как должна быть расписана моя жизнь… Саня, а ты думал, что-то изменилось?
— Поэтому, пока вас не отключили от Параллакса, Александр, я хотел бы попросить…
— Стоп! — я даже положил руки на стол, — В смысле — «отключили?»
— Эээ… — Теодор Богданович поджал губы, — Чёрт возьми, я не должен был говорить.
Ужасная догадка коснулась моего мозга, и холодком пробежалась по спине. Я сразу же откинулся на спинку стула. Да, блин, ты что ж, сразу не догадался, Саня?!
«Отец всё уладит»…
Ты уже понял, что пришельцы к Земле подбираются, и наверняка затевается какая-нибудь большая заварушка.
Твой отец руководит этим проектом, это любому понятно, и он сделает всё возможное, чтоб ты был подальше от всего этого — он же тебя любит, и всегда знает, как для тебя лучше…
Мои стиснутые зубы заскрипели от неконтролируемой злости.
Потому я и сбегал от него несколько раз. И окончательно сбежал только в виртуалку, ведь только там, в популярной игрушке «Патриам», генеральская власть ни на что не распространялась.
Ни на мобов, ни на квесты, ни на поднятие уровня…
И там я мог стать кем-то, в ком не видели «сына генерала».
Видимо, что-то изменилось в моём лице, и седой занервничал. Ну да, он наверняка думает, что я сейчас же побегу обо всём докладывать.
— Понимаете, Александр, мы тут изучаем всё вот это, — Теодор Богданович заламывал пальцы, — Но людей же кидает в Параллакс во сне, бесконтрольно. А мы ловим сигналы от мозга, пытаемся найти и установить этот канал связи…
— Погодите-ка! — я ошарашенно перебил его, — Вы пытаетесь подключиться к системе пришельцев?!
— Точнее, не пытаемся, а уже установили канал связи, но теперь нужна калибровка. Там очень сложная технология, что-то вроде нейросетей, и она постоянно меняется… — монотонно пробубнил Теодор, а потом спохватился, — Александр, это секретная… а-а-а, чёрт возьми!
Он снял очки и устало потёр переносицу, вздыхая и охая. Потом, словно забыв обо мне, просмотрел один за другим бокалы с высохшими пакетиками, в надежде, что где-то остался глоток.
— Что хочет сделать отец? — хмуро спросил я.
— Он очень прекрасный руководитель, и этот проект без него бы не…
— Со мной, — поправил я, — Что он хочет сделать со мной?
— Отключить. Ну, это звучит страшно, но вы не бойтесь, мы уже научились делать это, — собеседник обнадёживающе махнул рукой, словно успокаивая, — Вы просто отключаетесь от канала связи, и дальше живёте обычной жизнью.
— А Параллакс?
— Он останется для вас забытым сном, — Теодор Богданович хотел растянуться в улыбке, но она тут же слетела с его лица, когда он увидел мою реакцию.
Возможно, с утра у меня ещё были мысли, что я не хочу участвовать во всём этом фарсе. Ну, тогда я думал, что Параллакс не более, чем выдумка конспирологов.
Потом появился отец. И, честно, если бы он настоял на моём участии, я бы сопротивлялся. Да, это моё баранье упрямство просто из принципа.
Но сейчас, когда я столько увидел и услышал… А отец, оказывается, против.
— Насколько я понял, от этой игры зависит судьба человечества, разве нет? — вырвалось у меня, — Зачем отключать? Типа, чтоб вообще не играть?
— Нет, конечно. Мы это научились, чтобы иметь возможность хоть малейшего отсева. Правда, ещё больше мы хотим научиться подбирать кандидатов.
— В смысле?
— Ну, вы же геймер? И вроде даже как играете именно в виртуалку? Как её там, «Патриам», вроде…
Я прищурился. Откуда это он узнал, интересно?
— И?
— Ну, дело в том, что геймеров Параллакс не подключает, а они нам очень нужны. И вы… это… ну, в какой-то степени пока единичный случай.
— Отца же это не остановило, — вырвалось у меня.
Теодор Богданович, кивнув, продолжил:
— Поэтому нам бы просканировать, уловить ваши мозговые сигналы. Прочитать ваш код, так сказать… Это дало бы нам подсказку, где этот стопор, который мешает.
Я поджал губы. Ну, Саня, ты же хотел послужить человечеству? Лёг, прошёл небольшое МРТ мозга, а потом пошёл гулять… Спокойный и свободный от всяких межпланетных войнушек.
Да каждый второй мечтает о таком подвиге. Когда ничего не сделал, а принёс человечеству неоценимую пользу.
В график такое счастье!
У меня чуть зубы не заскрипели от злости. От злости на отца, на жизнь, и на себя.
— Я так понимаю, выбора-то у меня особого нет? Просканируете, а потом всё равно из игры выкинете?
Моё отношение к происходящему явно удивило учёного. Он-то, наверное, ожидал увидеть наглого прожигателя жизни, который только рад будет, как легко он соскочил с поезда, несущегося в пропасть.
Теодор Богданович понизил голос:
— Мне самому это не нравится. Но ваш отец… он там уже всё улаживает, бумаги правит. Мол, вас тут не было, никаких снов вы не видели. Ясно, это самоуправство, и он скорее всего потом слетит с должности, слишком высокая цена…
Я меня даже перехватило дыхание. Нет, не от предвкушения или злорадства. Просто я представить не мог, на какой риск в этот раз пошёл генерал Уманов ради сына.
