— Но всё это будет потом, — недовольно сказал Теодор, — Мы тут сами птицы подневольные, у нас уровень секретности, и доложиться через вышестоящих пока не можем.
От нервов я сунул руку в карман и вытащил ключи, которые у меня, к счастью, не отобрали. Стал теребить брелок-щит, поглаживая уже потёртые рога барашка на геральдике.
Помнится, когда мы с ребятами придумывали название клана, все единодушно согласились на то, которое подчёркивало моё упрямство.
Архар… Горный баран.
Да, в игре я выкладывался на всю мощь. Жаль только, что не успел разглядеть назревший заговор в клане, когда мы стали подниматься к топовой десятке в рейтинге.
Сильнее клан, больше популярности, и ещё больше денег. И для кого-то клан стал не просто компанией друзей, а средством для достижения своих целей.
Не удержавшись, я хмыкнул. Ну, ничего, у меня новый клан тоже неплохо процветает, а ошибки — они же для того, чтобы их больше не совершать.
— Ну, так что? — седой вырвал меня из размышлений.
Я поднял взгляд. Здесь, в реальном мире, всё намного сложнее.
— Где там ваш сканер? — со вздохом спросил я.
Глава 6
Говорят, когда садишься в очень дорогую машину, чуешь комфорт, как говориться, жопой. Там, в ангаре, я прекрасно видел, какие шикарные вирт-коконы ждут будущих виртуальных защитников человечества. Ложементы из натуральной кожи, климат-контроль, все дела… От предвкушения у меня даже перехватило дыхание.
Двое ботаников отскочили от раскуроченного вирта, к которому меня подвёл Теодор Богданович.
— Иннокентий, давай, на шухере! — седой показал на дверь, и ботаник, округлив глаза, ринулся присматривать.
Это сразу же придало моменту мощный флёр опасности.
Нюшка оказалась довольно симпатичной блондинкой. Правда, со взъерошенными засаленными волосами, с красными воспалёнными глазами, с тёмными мешками под ними. Девушке явно требовался душ и подрыхнуть недельку-другую, чтобы привести себя в порядок. Тут бы все эти ботаники слюной исходили, и ползали за ней с коробками конфет, потому как с фигурой у неё был ну полный порядок.
Нюшка немного ревнивым взглядом следила, как я перекидываю ногу через борт вирта. Я улыбнулся ей, собираясь подмигнуть, но тут увидел внутренности кокона.
Точнее, их отсутствие…
— Вы издеваетесь? — я с удивлением посмотрел на деревянную дощечку, перекинутую внутри, как скамеечка.
Вирт оказался не просто раскурочен, а разобран до самого пола, где из всего комфорта для игрока присутствовала только эта самая дощечка с грубо отпиленными краями. Кажется, этих учёных хватило только на то, чтоб выйти в ангар к рабочим и найти первое, что попалось под руку. И эти же рабочие грубо пришпилили им доску саморезами к дорогому пластику.
Деревенский вирт-кокон, блин! Колхозаны!
Это просто… просто…
Миру угрожают пришельцы, их виртуальные щупальца наверняка проникли уже везде, и судьба всего человечества висит на волоске. И что же делает человечество?!
Видимо, моё лицо достаточно точно описало степень моего офигевания.
— Приносим извинения, — Теодор смутился, — Ну, чёрт возьми, это же экспериментальная модель, прототип. Настроим, и займёмся комфортом, а пока мы не можем её всё время собирать и разбирать.
— А кроме вас ещё кто-нибудь вообще пытается подключиться к Параллаксу? — вырвалось у меня.
Все ботаны переглянулись.
— Это секретная информация, — после заминки ответил Теодор.
— Понятно, — вздохнул я, — Больше никто.
И я плюхнулся на скрипнувшую скамейку, оказавшуюся так низко, что пришлось закинуть руки на борта и раздвинуть коленки в раскоряку.
Поза а-ля «гопник присел в уличном толкане». Не хватает только горсти семечек в кулаке. Чё, ботаны, виртуалка есть? А если найду?
— Это ненадолго, — Теодор засуетился, подгоняя своих лаборантов, — Давайте, давайте…
Они забегали вокруг вирта. Нюшка подхватила на руки шлем с забралом, так хорошо мне знакомым — в моём вирт-коконе дома такое же.
От шлема в руках девушки тянулись провода, густо перемотанные-замотанные изолентой, исчезая у меня за спиной. Вокруг меня на бортах, помимо одиноко торчащих креплений для отсутствующего ложемента, была присверлена куча датчиков.
Под ногами прямо на кафельном полу стоял чёрный массивный металлический короб, который деловито гудел кулерами через прорези охлаждения и мерцал огоньками на сенсорной панели. Наверное, тот самый мозговой сканер.
Рядом с ним валялись ещё какие-то тестеры со шкалами, так похожие на калькуляторы, и всё это тоже соединялось с виртом и ящиком сканера проводами.
Блондинка чего-то засомневалась, глядя на провода, тянущиеся по борту к джойстику управления — стандартному, как во всех виртах. Изогнутый ряд кнопочек, специально под кончики пальцев свободно лежащей руки игрока, и прямо под ладонью прорезь для «карты настроек».
Эта «карта настроек» вообще удивительная вещь. Там не только подогнанные самим игроком параметры вирткокона, но и собранная за всё время его игр био-статистика, по которой эти параметры тоже могут подгоняться.
В общем, воткнул такую в любой вирт — и никаких проблем с синхронизацией мозга. А у всех людей на Земле мозги разные…
— Теодор Богданович, а блок управления оставлять? — с сомнением спросила Нюша.
— А что не так?!
— Ну, мысле-команды помехи могут дать при сканировании.
— Давай, нет времени, — седой забрал у девушки шлем, стал нахлобучивать на меня.
Он оказался тугой, и я впервые ощутил, как грубо мягкая сеточка с датчиками может упираться в голову.
— Ау! — вырвалось у меня.
— Мы этим умникам в «Роскибере» сказали, какие вирты нужны, проект полгода готовили. А они нам просто партию последних вип-моделей привезли, ещё и подписку какую-то подарили… Это ж охренеть просто, трахайтесь сами, как говорится! Они думают, мы тут в игры гоняем? — ругался седой, прикручивая мне голову.
Наверняка весь вирт можно было разобрать аккуратно, снимая детали с креплений, но некоторые просто отпилили болгаркой. Я стал ворочаться, пытаясь сам поправить шлем, и зашипел, когда ладонью задел один из острых концов.
Перед глазами уже был тёмный экран забрала, но шлем висел на мне перекошенным, и я успел заметить краем глаза, как капелька крови, упав на мозговой сканер, исчезла в одной из прорезей.
Я замер, но больше никто ничего не заметил. В график такое счастье! Надеюсь, это никак не повлияет?
— Ладно, сам поправь, чёрт возьми, — Теодор выругался и отошёл.
— Давно бы так, — я усмехнулся и, незаметно утерев кровь с пореза на ладони, стал поправлять шлем.
