— Левитирующие обломки планетоида, — прохрюкал рядом кабанчик, — Мой пятачок получает морщины, ведь Параллакс вызывает удивление.
Я хотел что-то у него спросить, но у меня снова застряли слова в горле, потому что взгляд упал на невероятный пейзаж.
Мы стояли на травяном пригорке, спускающемся вниз, к опушке корявого леса, разукрашенного в рыжие и красные цвета. Деревья я даже не мог описать — толстые, одни с кручёными, другие с неестественно прямыми стволами.
У одних кроны нормальные, с густой листвой, а у других этих самых листочков на всё дерево насчитывалось едва шесть-семь штук, зато огромных, как крылья самолёта. Как будто это не дерево, а трава-переросток.
Кажется, где-то там вдали среди деревьев даже торчат шляпки грибов. Ну, ясно, откуда черпали свою фантазию разработчики этой игры.
Глыба в этот момент неслась над лесом, и я заметил, как поднимается волна в оранжево-красном море — кроны деревьев тянулись вслед за массивным объектом, и тут же опадали. Из веток целыми стаями вылетало какое-то зверьё, барахталось несколько секунд вслед за летящей скалой, потом опять исчезало, ныряя обратно в лес.
До меня стало доходить, что это какая-то гравитационная волна. И вполне возможно, что именно те две глыбины на горизонте устроили тот переполох в коридоре с гоблинами, заставляя нас всех подлетать.
Вдалеке, там, куда уносились «левитирующие обломки», возвышались горы. Тоже какой-то странной формы — ровные, они тянулись вверх, и большинство заканчивалось обломанными вершинами. Но некоторые горы вдруг расширялись, словно сталактиты в пещерах, и верхние их части исчезали в мареве облаков, нависших над горным массивом.
Я обернулся. Позади нас возвышалась одинокая скала, и мы вылезли, кажется, через то небольшое отверстие у подножия. Рядом валялась круглая решётка.
— А эти гоблины нас не догонят? — вырвалось у меня.
— Гоблины? — поросёнок почесал пятак, — Сюнэ не имеют знания, что есть гоблины.
— Вот эти зелёные уроды, — я показал на скалу и клацнул зубами, — С острыми зубами, с длинным носом.
— Эйкины, — недовольно хрюкнул поросёнок, — Грязные делатели мошенничества, которые делают грязные дела!
Я поджал губы, пытаясь привыкнуть к манере собеседника.
— Эйкины?
— Великий… хрю ты, тоже мне, великий, — свинтус затопал ногами, — Гнилой жёлудь в экскрементах имеет больше величия, чем Очаг Эйкинов!
Я снова посмотрел на скалу, возвышающуюся над нами. Эйкины, значит? Не слышал про таких.
— А эти исхюры и ноэмо?! — порося всё топал, потрясая арбалетом и бородой, — Они имеют видение, что эйкины делают ограбление Великого Очага Сюнэ!!!
Я сморщился, пытаясь перевести, что прохрюкал этот пятачковый. И тут меня немного переклинило — исхюры! А вот про этих я слышал…
— Исхюры, говоришь?
— Да, — поросёнок кивнул, — Они пальцем не делают шевеление, чтобы произвести осуждение эйкинов! А ноэмо? Чопорные владельцы высокомерия!
Я вздохнул. Так, Саня, собирай мозги в кучку и работай с тем, что есть. Ты сам хотел выбраться из той передряги с гоблинами, и вот выбрался.
Рядом с тобой какой-то местный, либо энписи, либо игрок какой-то фракции. И ты его понимаешь, хоть и есть нюансы.
— Имей следование за мной, хрюгрок! — поросёнок вдруг развернулся и двинулся вниз по склону, — Быстро!
Этот командный тон сразу же поднял мне шерсть на загривке.
— Нет!
Я со вздохом сложил руки на груди, понимая, что теперь отсюда меня сдвинет только ужасное насилие. Баранье упрямство было не лучшей моей чертой.
Ну, блин, он мог хотя бы «пожалуйста» сказать?
Поросёнок развернулся, нахмурившись, и тут же кинулся на меня, скакнув на невероятные три метра. Я уже приготовился к бою, хоть и понимал, что наверняка этот кадр выше меня уровнем.
— Ложись, хрю!!! — кабанчик налетел на меня и снёс, как пушинку.
Через миг мы упали в траву, и тут всё небо загудело. Свинтус успел что-то вытащить из кармана, щёлкнуть — нас окутал небольшой купол.
В этот же момент из-за скалы вылетел… корабль?! Я не знаю, как назвать эту штуку, напоминающую скелет от дракона, внутри которого вдруг решили построить космическую капсулу. Причём строили из всего, что попадалось под руки.
— Эйкины делают покидание, — прохрюкал поросёнок.
Корабль у эйкинов был вытянутым, напоминая стандартный космический челнок. Две вытянутые позади турбины, собранные будто из деревянных бочек, стянутых обручами.
Между турбинами кабина с клёпанной ржавой обшивкой, и всё это заключено в костях огромного скелета, от которого остались только гигантский коровий череп, лежащий на носу челнока, и рёбра, покрывающие сбоку всю конструкцию.
Корабль появился из-за скалы, окутанный маревом, искажающим пространство, словно вокруг него клубился нагретый воздух. Сделал круг над скалой, явно кого-то выискивая, а потом, чуть задержавшись, резко взял с места и ушёл в сторону леса, словно погнался за тем небесным булыжником.
Поросёнок подождал немного, глядя вслед челноку, а потом, щёлкнув пальцами, погасил маскирующую сферу. И, недовольно хрюкнув, повернулся ко мне:
— Подданный Очага Сюнэ, как ты имеешь смелость озвучивать отказ?
— Чего? — я на секунду подзавис.
— Если ты делаешь мысль, что Великий Очаг Сюнэ настолько слаб, что его покровительство ничего не значит… — свинтус поднял арбалет, целясь в меня, — …то я должен произвести убеждение, что ты имеешь ошибку!
— Эй, я не выбирал никакого покровительства! — рявкнул я, готовясь защищаться.
— Ты… — начал было поросёнок, но тут же уставился мне на лоб, — Что значит — союз?! Откуда «союз»? Я не иметь встречу с таким раньше…
Он так и таращил глазки, находясь в высшей степени охрюневания, а я, не теряя ни секунды, вскочил на четвереньки и нырнул в кабанчика головой. Получилось же с тем уродом в пещере?
Судя по всему, этот поросюнэ тоже не ожидал от меня никакого сопротивления, потому что просто выставил лапку, надеясь легко остановить наглого оборванца.
— Хрю-у-у-у… — запущенный мной свиноснаряд улетел вниз по склону, кувыркаясь в траве.
Как и в прошлый раз, этот приём удался на славу. Я встал, изумлённым взглядом разглядывая сначала свои руки, а потом потрогав лоб. Это чего, всё-таки и вправду, скилл какой-то?
Я бодаться умею?
— Ну что, получил, Пятачок? — весело крикнул я, разглядывая своего микро-противника в траве внизу.
Где он там, не вижу…
Светящийся арбалетный болт возник в моей груди будто бы внезапно. Вот его не было, а вот рёбра взорвались болью, и весь мир вокруг мигнул багровым цветом, стал наливаться краснотой.
