Фигурка свинтуса выросла из травы на фоне леса, и он, деловито перезаряжая арбалет, стал подниматься ко мне.
— Вот же хрюн моржовый, — прохрипел я, сваливаясь в траву. Надеюсь, воскрешение в этом мире предусмотрено?
Глава 11
— У меня есть думание, что ты — обладатель глупости.
Я открыл глаза, пытаясь понять, что я только что услышал. Думать особо не получилось, потому что филейная часть моего тела оглушала мозг тем фактом, что её тащат по голым каменным плитам.
Этот поросюнэ, несмотря на свой рост, обладал недюжинной силой — ухватив твёрдыми копытными пальцами моё запястье, он просто тащил меня обратно внутрь скалы.
— Где имеется твоя точка пробуждения из мёртвых?
Надо мной двигался потолок пещеры, в которой мне довелось столкнуться с гоблинами-эйкинами. Это, наконец, вставило мне шарики за ролики, и я дёрнулся, пытаясь принять вертикальное положение.
Вырвав руку у обернувшегося свинтуса, я сел на плиту и первым делом потрогал свою грудь. Ничего, даже дырки нет.
— Сам ты… обладатель глупости, — скривившись, сказал я и встал, — Эти гоблины говорили, что я… э-э-э… нянде шпинг.
— Девять… Ты имеешь владение девятью единицами пинга, жёлудь.
Я снова потрогал свой лоб, даже повёл руками над головой. Девять пингов… А-а-а, так вот по какому принципу гоблины сортировали народ.
— Волей Охрюнны у меня было владение «кристаллом жизни», — кабанчик смотрел на меня снизу вверх, — Но я сделал использование твоего пинга.
— Моего… в смысле использование? — я охлопал себя ладонями и даже на всякий случай посмотрел под набедренную повязку.
Вдруг пинг влияет на пи-пинг?
Порося развернулся и бодрым шагом двинулся к выходу из пещеры в зал, где уже просматривалось основание той гигантской статуи Пятачка в центре.
— Стой, — я, наконец, поторопился за ним.
Догнал его уже у подножия статуи. Свинтус, опустив арбалет, смотрел на громадное изваяние и что-то шептал под нос, смешно морща пятачок.
А потом вдруг повернулся ко мне:
— У меня нет владения таким пингом, чтоб сделать вопрос Охрюнне, зачем ты ему…
Я уставился на статую, потом опять на поросёнка:
— Я?!
Одновременно у меня, наконец, начали всплывать воспоминания о вводной лекции. Там ведь тоже говорили про пинг.
Это не тот пинг, что в играх, а какая-то мозговая энергия…
— Только Великий Охрюнна владеет такой властью, чтоб производить заключение союза с формой жизни, которая имеет никчёмность.
— Э-э-э, чего я имею? — я стиснул кулаки, а потом стукнул себя по лбу, — Полетать хочешь?
Порося взвизгнул и молниеносно оказался за углом постамента, прячась за подножием статуи. Его арбалет уже покачивался в руках, нацелившись на меня.
— Твоё количество пинга не имеет достаточной величины, чтобы делать обрыв жизни, — хрюкнул свинтус, — Будет нужен «кристалл жизни», но свой пинг я делать меньше не имею желания.
Почесав затылок, я всё же расшифровал его бредни, и поднял руки. Ну, тут и дураку понятно — он меня убьёт, и воскрешать не будет. А с автоматическим воскрешением у меня какие-то проблемы…
— А может быть так, что я просто отключусь от игры? — с улыбкой спросил я, глядя на покачивающийся наконечник стрелы, — Ну, если ты воскрешать меня не будешь.
Поросёнок заметно удивился:
— Только покровитель может сделать разрешение отключения. У тебя нет покровителя, и ты просто станешь владельцем смерти.
На всякий случай я поднял руки повыше. «Владелец смерти» — это, конечно, можно по-всякому расшифровать, но проверять на себе особо не хотелось.
***
— Значит, у нас с тобой «союз», говоришь? — спросил я, разглядывая отверстия в металлическом полу, по которому мы шли.
Ржавое железо холодило, пальцы ног больно заскакивали в круглые дырки с рваными краями. Руками я иногда придерживался за хлипкий поручень сбоку — он был так низко, что приходилось для этого нагибаться.
Мы были уже на приличной высоте, и, посматривая вниз, я иногда ощущал головокружение. Не то, чтобы я боялся высоты, просто и скрипящие конструкции были хлипкими, и ветерок дул порывами, да и ощущение реальности было слишком уж реальным.
— Именно союз, — кивнул свин.
Хойро Пеп — а именно так звали этого храброго и великого кабанчика — вёл меня по одному из железных балконов.
После нашей короткой стычки мне пришлось немного пересмотреть свой взгляд на жизнь. И, если я хотел её сохранить, эту жизнь, то надо было работать с тем, что есть.
Игра-то продолжалась, а вот информации об этом мире — ноль. И единственный её источник мог при желании свернуть мне шею, так что приходилось быть вежливым и почтительным.
— Есть Великие Очаги, — решил пояснить Хойро, — Это цивилизации, которые имели доказывание своего права на существование.
Я сразу же захотел спросить:
— А мы, человечество, тоже Великий…
Свинтус обернулся и чуть не завизжал:
— Как ты имеешь дерзость?!
Я остановился. Так, Саня, спокойнее, бесконтрольная злость здесь не поможет. Тут и так есть, кому истерики закатывать…
— Твоё племя — это «вспышка», — хрюкнул Хойро Пеп, не дождавшись от меня реакции.
Он развернулся и снова зацокал по балкончику.
— Вспышка? — я двинул следом.
Ну, звучит вполне себе неплохо.
— Да, она есть, и в то же время скоротечна. Через миг Вспышка не имеет жизни. Вспышка имеет шанс на делание Искры. Искра имеет жизнь дольше, и может сделать зажигание Очага.
— Очага… — задумчиво повторил я, — Это как твой Очаг Сюнэ?
— Великий Очаг Сюнэ, — Хойро развернулся и потряс арбалетом, — Только Великие Очаги имеют право заключать союзы между собой.
Он снова внимательно посмотрел снизу вверх, вглядываясь мне в лоб и что-то читая. Пожал плечами и покачал головой, будто до сих пор не понимал, как такое возможно.
— Но почему тогда… — начал было я, но меня оборвали.
— Не надо делать вопросы, — хмуро хрюкнул Хойро, — Я не имею ответы. Только Охрюнна может сделать ответ, но на это нужен пинг… А ещё лучше жрец.
— Кто?
Но поросёнок не ответил. Развернулся и двинулся дальше.
***
— Грязные эйкины!!! — Хойро ругался, топая копытцами, — Грязные носители отборного дерьма в своих грязных ртах!
Он разглядывал погром в помещении. Насколько я понял, эта небольшая пещера, в которую нам пришлось подняться по нескольким балконам, раньше служила каким-то складом.
