— В смысле предложит? — возмутился я, — Вы же сами сказали: «выбрать»!
Лектор снова уставился на меня, всем видом демонстрируя, что моя активность ему не нравится.
— Вариантов может быть несколько, — всё же ответил он, — Система подсказывает тот расклад, который на данный момент полезнее всего человечеству.
— Вы же сами только что сказали, что Параллакс выбирает слабых кандидатов. Зачем ему тогда правильно подсказывать?
— Я сказал… — лектор только-только открыл рот, но тут же осёкся, и удивлённо замолчал.
За очками в его глазах промелькнуло обиженное озарение, будто они тут пропустили такую очевидную вещь. Взгляд лектора чуть изменился, он посмотрел на меня более внимательно, потом коснулся наушника в ухе, и продолжил, кашлянув в кулак:
— Так, дальше… Нам нужно выбрать покровительство.
Я откинулся на спинку стула. Покровительство… Да в график такое счастье!
У меня была воспалённая неприязнь к любому покровительству, и я даже стиснул зубы от злости. Ладно хоть, здесь не было моего отца — он куда-то ушёл, наверняка оставив своих мордоворотов за дверью. А то бы я посверлил взглядом своего великого «покровителя».
— Человечеству повезло, и свою защиту им предложили Исхюры… — начал было лектор, но тут открылась одна из дверей.
Не та, через которую меня сюда привели. Оттуда выглянул седоватый мужчина с короткой бородкой, одетый в белый халат и тоже поправляющий очки. Лектор сразу же ткнул указкой в мою сторону и негромко сказал:
— Ума… кхм… Умнов, не могли бы вы пройти на пару слов?
При этом он опасливо покосился на другую дверь, за которой сторожили отцовские охламоны.
Глава 5
Этот взгляд, которым лектор посмотрел в сторону закрытой двери… Его негромкий голос, чтобы те, кто за дверью, не услышали…
Всё это заставило меня чуть ли не подпрыгнуть со стула. Тут намечается бунт против генерала?! Да я ж за любой кипеж, если это его разозлит!
Ага, глупо. И да, я не знаю, чего от меня хотят.
Но я быстро прошёл по аудитории, подмигнув одной миловидной девушке на первой парте, и шагнул в услужливо приоткрытую дверь.
— Итак, мы выбрали покровительство. Ваш персонаж появляется в ключевой точке… — донёсся голос лектора, но седой незнакомец уже прикрыл дверь.
Мужчина был очень похож на учёного интеллигента, которых так любят показывать по кабельным научным каналам.
Короткая, слегка неопрятная борода давно уже просится подровнять её. Взъерошенные седые волосы, намекающие, что их обладатель частенько засыпает прямо на рабочем месте. И скрывающийся за линзами очков взгляд, полный воспалённой тоски по любимым интегралам и логарифмам.
— Сюда, господин Умнов, — интеллигент широким жестом пригласил меня пройти по длинному коридору.
Я сразу же спросил:
— Отец об этом знает?
Круглые от страха глаза, уставившиеся на меня из-под очков, послужили лучшим ответом. Я сразу же увидел, что седой засомневался — правильно ли он вообще поступил, что позвал меня, и чем ему теперь это грозит?
Он явно не из военных. Насколько я знал окружение моего отца, никто их них не рискнул бы пойти против генерала, мастодонта в кулуарной политике.
— Не волнуйтесь, — как можно спокойнее прошептал я, — Просто мне тоже не по себе, вдруг вы ради опытов там… кхм… убить меня хотите?
Интеллигент возмущённо поджал губы и прошёл вперёд. Я двинулся за ним, думая о том, что означает это его «оскорблённое выражение лица».
Учёные, они ведь такие, далёкие от обычных людей. Я так и представил этого седого с окровавленной бензопилой прямо надо мной и его безумную улыбку: «Просто опыты?! Нет!!! Ты послужишь человечеству, откроешь новые горизонты науки!»
Но правда оказалась совсем другой…
— Господин Умнов, — послышалось от интеллигента, — С вас тут пылинки будут сдувать, пока генерал руководит всем этим проектом.
— Ну, очень рад, — едко ответил я, — Даже удивительно, почему это я вдруг пригодился отцу?
Мы как раз прошли в большой кабинет, и я остановился, поражённо глядя на раскуроченную вирт-капсулу, лежащую посередине технического и электронного бардака.
Всевозможные платы и микросхемы, какие-то аккумуляторы, адаптеры, выпрямители — всё это было разбросано по помещению, но связано пучками шин и проводов, уходящих в открытые недра вирт-капсулы. Тут же рядом лежали варварски выдранные из неё куски ложемента из натуральной кожи, с анатомическими валиками и подголовником.
У меня даже перехватило дыхание. Вандалы!
Две пятые точки этих самых варваров-вандалов, тоже в мятых белых халатах, висели на краю капсулы под открытой крышкой. Одна пятая точка жилистая и худосочная, явно принадлежащая пареньку, а вот другая более округлая, явно вызывающая желание посмотреть на лицо обладательницы.
Худосочная задница вильнула ногами, вытягивая тело, и показалась голова, сразу же саданувшаяся об крышку вирта.
— Ау! — паренёк стал усиленно тереть лохматый затылок рукой, в которой была зажата отвёртка.
Это был такой же ботаник, как и его шеф, пригласивший меня в кабинет. Только молодой, без очков и бороды, но с ужасной хипповой причёской из разряда «домашних рокеров».
Он прищурился, разглядывая меня, а потом лихо поправил рукой непослушные лохмы. И опять зашипел, чуть не заехав отвёрткой себе в глаз.
Показалась вторая голова. Я лишь успел заметить светлые, почти белые волосы, скрученные в обычный хвост, как девушка нырнула обратно, при этом её ноги едва не взлетели вверх, словно там гиря перевешивала.
Она недовольно выкрикнула, что-то держа в недрах разобранной капсулы:
— Кешка! Ну, ты чего там?! Тяжеле-е-енная…
— Ага, ага… Да, да, Нюшка, я сейчас! — ботаник снова шарахнулся головой о крышку, потом нырнул в вирт, что-то подхватывая, но всё равно раздался грохот.
— Ой, — послышалось из вирта в наступившей тишине.
Интеллигент, который привёл меня в кабинет, как раз прошёл к столу, приютившемуся в углу среди компьютеров и мониторов. Он настороженно прислушался к грохоту, и недоверчиво спросил:
— Я надеюсь, это не сканер мозговых волн?
— Нет, Теодор Богданович! — синхронно донеслось из вирта.
Свои головы горе-ломастеры даже не подняли, но деловито закопошились, о чём-то перешёптываясь. Седой, названный Теодором Богдановичем, несколько секунд пристально смотрел на их задницы, потом всё же повернулся ко мне.
— Так, на чём мы остановились?
— Говорю, удивительно, что я вдруг пригодился отцу…
— Пригодился?! — собеседник удивлённо уставился на меня. Потом плюхнулся в кресло и широким жестом показал на стул, — Пожалуйста, садитесь, господин Умнов.
