Но, как бы там ни было, разобраться с ней все равно нужно. И ответ на вопрос, кто будет этим заниматься, очевиден.
– То есть ты хочешь сказать, что проблему снова придется решать нам в две хари, – проговорил я – не задавая вопрос, а как бы подводя итог собственным размышлениям.
– Насчет решать – не уверен, что получится, – отозвался Савельев. – Слишком уж силы неравны. Но разведку провести надо обязательно, чтоб собрать неопровержимые доказательства преступной деятельности тех, кто правит этим городом. После чего попытаться уйти отсюда живыми. Такой город не может существовать без связи с поверхностью, а значит, нужно просто найти выход отсюда.
– Сомневаюсь, что это будет просто, – проворчал я скорее из вредности, так как понимал: то, о чем говорит Савельев, есть единственно верный план. И насчет доказательств: помимо враждебного клана якудза есть еще тот, к которому принадлежит Виктор, плюс он еще о каком-то клане Сагара упоминал, члены которого типа много веков следят за порядком в мире. Ну и организацию, к которой принадлежит Андрей Макаренко, тоже никто не отменял, тем более что Савельев к ней вроде каким-то боком причастен. Так что доказательства есть кому предоставить, было бы что предоставлять.
– А кому сейчас легко? – пожал плечами Японец. – Коль уж ввязались, надо довести дело до конца.
– Ладно, будь по-твоему, – вздохнул я. – Если все прокатит, напишу офигенно крутой роман о том, как мы, чистые и благородные, аки ангелы, в очередной и решительный спасли мир от грязных и мерзких злодеев.
– Про то, как обезглавленный труп на педаль газа укладывал, а потом взорвал мертвое тело гранатой, чтоб свою тушку спасти, тоже напишешь? – поинтересовался Виктор. – Как-то не вяжется это с образом чисто-благородного героя.
– Допустим, граната там была не только моя, и твоих пара затесалась, – огрызнулся я. – И потом, я извинился, ощущая в душе дискомфорт и сожаление по поводу происходящего.
Савельев криво усмехнулся.
– Мертвецу твои извинения нужны, как собаке пятая нога. К тому же погиб он из-за нас. Хотя мог и не погибать – сдал бы нас охране, глядишь, остался бы жив.
– Но не сдал, – отрезал я. – А это значит, что задолбала парня рабская жизнь в качестве подопытной обезьяны, и с нашим появлением у него появился повод избавиться от этой тяжелой ноши. Это был только его выбор, так что давай закроем тему и подумаем, как нам добраться до того небоскреба с цифрами.
* * *
Мы дождались, пока плафон наверху не потух полностью, оставив подсветку с одного края, отдаленно похожую на месяц, затянутый тучами. Впрочем, той подсветки вполне хватило, чтобы не спотыкаясь спуститься вниз с того места, где мы прятались, и в тени камней направиться к городу.
Новый Пинфан спал, причем довольно крепко. Улицы были безлюдными, окна абсолютно всех зданий – беспросветно черными, зато фонари вдоль тротуаров и социальная реклама на домах горели очень ярко. При таком освещении скрытно перемещаться непросто, но мы очень старались, пробираясь вдоль стен домов.
В общем-то это было не слишком трудно: местные дома строились из блоков, спрессованных из черной каменной крошки понятного происхождения. Виктору в его одеянии воинов ночи была вообще лафа – порой даже я, находясь почти рядом, терял его из виду на фоне черных стен. Мне с моей камуфлой было сложнее, но я вроде тоже приноровился выискивать любые сгустки мрака и, сливаясь с ними, становиться одним целым со зловещим пейзажем, облитым сверху призрачным светом «месяца».
Мы уже неслабо так продвинулись вперед, и я даже начал надеяться, что все получится без лишних и совершенно ненужных приключений…
Оказалось, что надеялся зря.
Она появилась в глубине улицы и стала неторопливо приближаться к нам. Та же самая тварь, которую мы с таким трудом убили: паучиха с женским лицом. Только сейчас все было гораздо сложнее: если мы поднимем шум, город мгновенно проснется, и тогда нам точно хана…
– Отходим, – шепнул я Виктору, который крался впереди.
Мы только что прошли небольшие ворота между домами, выполненные в виде арки. Так себе укрытие, конечно, но если вжаться в эти ворота, то, возможно, получится спрятаться в тени от небольшого декоративного треугольного козырька в традиционном японском стиле на верхней части ворот.
Виктор мою задумку оценил. Мы синхронно сдали назад и попытались вжаться в стальные створки. При этом – что я, что Савельев – не сговариваясь расстегнули гранатные подсумки. Как говорится, помирать – так с музыкой. Шанс, что эта тварь пройдет мимо, не заметив нас, был мизерным и откровенно стремился к нулю…
Внезапно я спиной почувствовал движение!
Одна из створок ворот тихо приоткрылась, в результате чего появилась щель, в которую мог бы протиснуться один человек. Что мы и сделали – сначала Виктор, который, по-моему, с его гибкостью мог бы и в замочную скважину просочиться, и следом я. После чего створка так же почти бесшумно закрылась, я лишь негромкое гудение скрытого мотора услышал.
Перед нами стоял человек ожидаемо азиатской внешности в невзрачной серой одежде. Внимательные глаза, седая бородка, незначительные морщины на лице… Ему могло быть как шестьдесят, так и восемьдесят, но мне было достаточно увидеть, как он двигается, чтобы понять – до старческой немощи этому человеку еще жить да жить. Тот, кто тренируется постоянно, не оглядываясь на количество прожитых лет, способен сохранять молодость тела и силу духа практически до самой смерти. Этот пожилой человек явно был из такой породы.
Я открыл было рот, чтобы поблагодарить, но азиат приложил палец к губам, после чего махнул рукой – пошли, мол.
Что ж, выбор у нас был небольшой.
Мы миновали крошечный дворик с двумя каменными лавочками и скудной растительностью между ними и оказались в доме, построенном на стыке европейских и восточных традиций архитектуры. То есть на обычное небольшое и неказистое двухэтажное здание-коробку, сложенное из черных кирпичей, было навешано немало всяких азиатских прибамбасов вроде треугольного портика над входом, бумажных фонарей, свисающих с этого портика, решетчатых окон – похоже, декоративных, – ну и так далее.
Внутри домик выглядел довольно архаично, но, в общем-то, уютно: низенький деревянный столик, вокруг него резные кресла, диван в углу, черно-белые картины на стенах, насколько я понимаю, нарисованные тушью на рисовой бумаге. Самая тема сесть и поговорить, однако азиат повторно приложил палец к губам, после чего нажал на какой-то участок стены, ничем не отличающийся от остальных.
Вновь зажужжали скрытые моторы, и часть стены, подавшись назад, отъехала в сторону, открыв вход в небольшую комнату со стенами, обитыми листами полированного металла.
Азиат махнул рукой: заходите, мол. Мелькнула у меня мысль: зайдем сейчас, дверь закроется – и начнут нас жарить в этой потайной микроволновке! Не зря дед так молодо выглядит – может, питается копчеными мозгами спасенных лохов и оттого так хорошо сохранился.
