– Остановим. И найдем.
Врать нехорошо, как и обещать то, что не сможешь выполнить. Но иногда бывают случаи, когда и то и другое необходимо. Как сейчас, например.
– Благодарю… Найдите Троих… И убейте… Только так можно остановить все это… И прошу… Освободите меня… от такой жизни…
Это была справедливая просьба. Лучше умереть, чем так жить. Гораздо лучше.
– Закройте глаза, – попросил я. – Будет совсем не больно.
– Благодарю, – прошептал несчастный ученый.
Его веки сомкнулись, я же поднес ладонь к его голове, положил ее на лоб Такеши и попросил мысленно:
«Сделай это быстро. Так, чтобы он больше не страдал».
И мой нож, скрытый в руке, выполнил просьбу. Я ощутил толчок и резкую боль в ладони – впрочем, боль прошла почти моментально. А когда я снял руку со лба ученого, все было уже кончено, и даже из продолговатого отверстия в лобной кости не сочилась кровь. «Бритва» сделала все как я просил – быстро, аккуратно и безболезненно.
Виктор подошел к четырехрукому, валяющемуся на полу, наклонился, выдернул нож из ножен, висящих на поясе, и, вернувшись, положил его на грудь мертвому ученому.
– Зачем? – спросил я.
– Древний японский обычай, – отозвался Виктор. – Нож отгонит злых духов и облегчит путь в страну Токоё.
– Ясно, – кивнул я. Японцам не откажешь в многовековой мудрости. Энергетика ножа – вещь неоспоримая и особая, которую, оказывается, опасаются даже зловредные японские духи, докучающие умершим.
– Вот теперь можно и дальше идти, – сказал Японец.
– Можно, – согласился я. – Только вряд ли получится.
За следующей дверью уже слышался топот множества ног – когда взвод солдат, обутых в тяжелые берцы, несется по коридору, слышно это примерно так же, как было слышно сейчас.
– И это хорошо, – добавил я, проверяя автомат, по функционалу схожий с пулеметом. – Те, кто делает такое с людьми, недостойны жалости. Их нужно просто убивать. Зачищать от них планету.
– Согласен, – кивнул Японец. – Эти приборы – на колесиках. Давай поставим их рядом. Так себе баррикада, конечно, но выбирать не приходится.
– Ты ставь пока, я сейчас, – сказал я, отсоединяя от операционного стола банку с кровью ученого – видимо, кровь у него слили, вкачав некий заменитель. Что ж, профессор Такеши, у вас есть возможность после смерти отомстить тем, кто издевался над вами. Ну или их приспешникам, невелика разница.
Размахнувшись, я с силой швырнул банку на кафель перед дверью, за которой топот становился все слышнее. Стеклянная емкость разбилась, и на полу растеклась большая лужа крови – не успевшей свернуться, но уже ставшей вязкой, словно клей.
Я успел метнуться за сооруженную Виктором «баррикаду», и в этот момент дверь открылась.
Их было до фига – вооруженных людей в черной униформе и с автоматами в руках.
Только людей ли? Вряд ли среди нашего племени хомо сапиенс найдешь урода с клыкастой пастью от уха до уха, большими змеиными глазами, лишенными век, и двумя дырами на том месте, где положено быть носу.
Они были очень быстрыми. Экстремально быстрыми. Первый, кто открыл дверь, метнулся вперед со скоростью молнии, уходя с возможной линии выстрела… и, поскользнувшись на крови профессора, завалился на бок. Правда, тут же вскочил, оттолкнувшись от пола мощным хвостом – надо же, у них еще и хвосты есть! – однако две короткие очереди из двух стволов отбросили его под ноги тем, кто бежал следом.
На несколько секунд в дверном проеме образовалась беспорядочная куча тел – двое упали, споткнувшись о раненого, остальные замешкались. У всех были в лапах автоматы, один вскинул оружие, собираясь выстрелить, но, получив пулю от Виктора между глаз, рухнул навзничь, рефлекторно нажав на спуск и разнеся голову тому, кто стоял рядом.
А мы – стреляли. Экономно, короткими очередями, по три пули на голову, потому что уроды были на редкость живучими. Один, получив свинцовый подарок в глаз, прыгнул, оттолкнувшись от пола ногами и хвостом, красиво вписался в дверной проем, перекатился – но тоже поскользнулся на склизкой от крови напольной плитке, грянулся лицом вниз и больше не шевелился. Видимо, пуля в башке от удара мордой о пол сместилась, фатально нарушив внутри черепа что-то ценное, даже добивать не пришлось.
Тварей было всего с десяток, и в первые несколько секунд мы нейтрализовали семерых. Три оставшиеся, поняв, что с ходу нас не взять, рванули было назад… Вот только сделали это неправильно, так как мы с Виктором теперь прекрасно видели их затылки, покрытые пластинами чешуи. Которая, впрочем, не спасла их от пуль, выпущенных вслед. Не в моих правилах валить отступающего противника, но после того, как я увидел тело профессора Такеши, лишенное кожи, все мои моральные устои рассыпались в прах. Уважения достоин благородный противник. Тот, кто измывается над беспомощными, заслуживает лишь смерти.
– Быстрые рептилоиды, – констатировал Виктор. – Если б ты не додумался кровь разлить, нам бы пришлось туговато.
– И правда шустрые, – отозвался я. – Но тупые. Слишком убеждены в собственной крутости. Были. Менее крутые закинули б сюда штук пять гранат для начала, а потом бы уже лезли. Можно считать, что нам повезло. Пойдем, пока по наши души более умных не прислали, магазины соберем. Похоже, патроны у них такие же, как в наших.
* * *
Мы бежали по лабиринту коридоров, которых здесь было множество. Если б не трофейный планшет с картой, заблудиться тут – как нефиг делать. И это, судя по надписям на дверях и стенах, был только лабораторно-исследовательский комплекс. Шороху мы навели изрядно, потому на нашем пути люди и существа в белых халатах более не встречались – занудный механический голос из-под потолка каждые три минуты сообщал о режиме эвакуации персонала. Японцы, народ дисциплинированный, по ходу, все свалили сразу, как этот режим объявили, посему мы мчались по абсолютно пустым коридорам.
– Странно, что охраны больше нет, – проговорил Японец, дыхание которого совершенно не сбилось, хотя бежали мы быстро. Фиг поймешь – то ли тренирован он нечеловечески, то ли проглоченный артефакт на него так действует. Я, например, после пятнадцатиминутной гонки стал уже немного задыхаться – все-таки ощущался некоторый недостаток кислорода в подземном комплексе лабораторий. Да и устал я, как стая крысособак, которая целый день преследовала добычу впустую.
– Это и напрягает, – откликнулся я. – Когда на войне что-то хорошо, это значит, что скоро будет плохо вдвойне.
Планшет показал крутой поворот направо, в коридор, над которым висела табличка «Биологический материал». Туда мы и свернули.
Мне это место сразу не понравилось. Чисто интуитивно. Больно до фига тут было закрытых помещений с табличками «Склад № 1», «Склад № 2» и так далее. Меня даже любопытство разобрало, что ж там может такого быть. Пропуск мой не подошел – видимо, его уже деактивировали. Поэтому я просто дал очередь в электронный замок одной из дверей, а после пинком распахнул ее.
