– Прикрой меня, ладно? – попросил я, посылая мысленный сигнал себе в руку.
– Как? – усмехнулся Виктор. – И не подскажешь, куда ты собрался?
Ладонь взорвалась привычной болью, но это было уже не важно. Я протянул Савельеву свою «Бритву», горящую непривычно алым светом.
Нож, который нельзя продать или отнять у хозяина.
Нож, который убивает любого чужого, кто осмелится к нему прикоснуться.
Если только его хозяин не выполнит одно условие…
– Дарю тебе, Виктор Савельев, свой нож, – твердо сказал я, хотя, признаюсь, сейчас мое сердце было готово разорваться от переполнявших меня эмоций. Не думал, что эти простые слова дадутся столь нелегко.
– Зачем? – Японец внимательно посмотрел мне в глаза. Он знал, что это за нож, на что он способен и что значит для меня.
Между тем пять тварей постояли, оценили обстановку и не торопясь направились в нашу сторону, перебирая членистыми, мохнатыми паучьими конечностями, оканчивающимися когтями, похожими на кривые кинжалы.
– Другого выхода нет, и объяснять нет времени, – проговорил я. – Просто прикрой меня.
– Ладно, – кивнул Японец, забирая «Бритву». – Сделаю что смогу.
В мою ладонь ударил слабый разряд, словно старый друг недоуменно ткнул меня пальцем, мол, это правда? Ты предал меня? И ведь не объяснишь ему, что я – не Савельев, который много лет изучал ниндзюцу и владеет своим телом намного лучше меня. И если кто и справится с задачей, то только он.
А мне предстояло справиться со своей.
И я ринулся прямо на паучье стадо, стреляя из автомата по этим невозмутимым, непроницаемым лицам и очень стараясь попасть по глазам.
Но паучихи были весьма шустрыми. Они, словно читая мои мысли, легко уворачивались от пуль, резко смещаясь с линии выстрела…
А мне именно это и было нужно!
Я еще во время первой битвы с кумо заметил, что она уходит от удара максимально эффективно – если я, например, атакую правый глаз, она смещается влево. И сейчас я намеренно стрелял так, чтобы освободить себе проход к зданию, откуда эти твари только что вышли.
К арсеналу!
Ведь вряд ли будут сажать такую охрану в здание горнопроходческой техники. Так могут беречь только главарей, золотой запас и оружие.
И потому сейчас я бежал со всех ног, хватая ртом спертый воздух подземелья и выжимая из своих ног все, на что они были способны. Потому что эти твари очень быстро сообразят, куда я бегу, и сейчас реально счет идет на секунды!
И они сообразили! Вернее, доперла паучиха-мозг и, широко раззявив вроде бы маленький рот с алыми губами, пронзительно завизжала.
Ее пристяжь отреагировала мгновенно, бросившись на меня и уже невзирая на пули, которыми я хлестал их на бегу, не жалея патронов…
И вот тут в бой вступил Виктор. Стремительно и эффективно. Пока кумо отвлеклись на меня, он с места рванул вперед, подбежал к паучихе-мозгу и отсек у нее три ноги прежде, чем она поняла, что происходит.
Искалеченная паучиха завалилась на пол и заверещала так, что у меня аж уши заложило. Кумо, бросившиеся было на меня, тут же сменили направление и ринулись спасать свою матку. Что ж, Виктор сработал идеально. И дай ему Зона продержаться еще несколько минут, а я уж постараюсь сделать все возможное, чтобы спасти его так же, как он только что спас меня.
И я, более не оглядываясь, со всех ног ломанулся в открытые ворота арсенала. Должно же там быть что-то серьезное! А если нет? Что ж, если нет, значит, нам с Виктором сегодня просто не повезло. Последний раз в жизни.
Я вбежал в помещение – и слегка офигел от увиденного…
Тут было просто царство орудий смерти!
Шкафы с пистолетами.
Стойки с автоматами.
Пулеметы, раскорячившиеся прямо на полу.
Ящики с гранатами.
Переносные ракетные комплексы, разложенные на стеллажах.
И даже два броневика, стоявшие в центре зала, забитого огнестрельным оружием и боеприпасами на любой вкус. Причем в состоянии «бери побыстрее и используй немедленно». Оправданно, кстати, в случае, например, нападения серьезного противника на подземный город. А для несерьезного поднимать военных совершенно необязательно, на это есть членистоногая охрана, для которой справиться с двумя диверсантами – пара пустяков.
Сориентироваться в этом изобилии огнестрела было непросто, но у меня на это и не было времени. Мой взгляд упал на пару лежащих рядом на стеллаже четырехствольных американских реактивных огнеметов «M202A1 FLASH» – из такого мускулистый герой кинобоевиков моей юности пачками выносил вражью силу. Я этот агрегат во Французском легионе несколько раз использовал, ибо они производятся по сей день и востребованы из-за своей относительной компактности, эффективности и простоты в использовании. Открыл крышки с обеих сторон, откинул коллиматорный прицел и рукоять со спусковым крючком, выдвинул назад кассету с зажигательными гранатами, нажал на пневматический предохранитель – и стреляй. Хочешь – по очереди ракеты выпускай, по одной за секунду, хочешь – все разом…
Инструкцию по пользованию этой штукой, похожей на прямоугольное ведро для мусора, я вспоминал на бегу, бросив автомат и держа в каждой руке по огнемету, которые загодя привел в боевое положение. Бегать с такими штуками, готовыми к немедленному использованию, дело небезопасное, но у меня не было выбора – если Виктора уже не убили паукообразные твари, то сделают это с минуты на минуту…
Я выбежал из здания арсенала и увидел, как Савельев ловко отпрыгнул в сторону, уходя от удара кумо, в одной из педипальп которой была зажата нагината – копье с коротким мечом вместо наконечника. Ну да, куда ж в Стране восходящего солнца без средневековых традиций? Пулемет, например, был бы гораздо эффективнее, но эпичная кумо с нагинатой – это же так по-японски!
Кстати, своим оружием паучиха владела мастерски, загоняя Виктора в угол. Савельев был уже без автомата и только отмахивался «Бритвой», причем его движения были уже совсем не такими быстрыми, как несколько минут назад. Действие артефакта закончилось? Или же снова ранен? По его черной одежде не поймешь, кровь на ней практически не видна…
Обо всем этом я размышлял, становясь на одно колено и прикладываясь к прицелу. Остальные три кумо оберегали раненую матку, окружив ее и доверив одной из товарок разделаться с врагом.
Внезапно Японец споткнулся, и, едва удержав равновесие, упал на одно колено. Кумо, издав победный визг, занесла нагинату для последнего удара – но тут я выстрелил.
Вырвавшись из сопла, огненный штрих прочертил в воздухе пологую дугу – и ударил в спину паучихе!
Пламя вспыхнуло мгновенно – и практически тут же все было кончено. Воспламеняющаяся на воздухе огнесмесь, превосходящая напалм по своей боевой эффективности, практически мгновенно прожгла сквозную дыру в теле кумо – а без внутренних органов не живет даже мегапродвинутое биологическое оружие.
