Хотя это не было большим секретом, но столь явная демонстрация осведомленности о наших делах слегка напрягала. Пусть мы и работаем в открытую, не уклоняемся от налогов и платим все взносы, однако информация о нашей прибыли была только у нас двоих и нашего бухгалтера. Ну, ещё у налоговой. Похоже, что Кейташи Сато не зря получил звание серого кардинала, если так запросто может получать информацию из государственных органов.
— Да, что есть то есть, — кивнул сэнсэй. — На старости лет хватает на рамэн с говядиной.
— Неплохая говядина, скажу я вам, — хищно улыбнулась Мизуки. — Наверное, мраморная… Сколько порций можно купить на такую прибыль?
Вот когда люди, связанные с преступностью, начинают считать твои деньги, то стоит насторожиться. Даже если ты когда-то был частью команды этих людей… По крайней мере, я сужу это по своему опыту общения с преступным миром Санкт-Петербурга.
— На всё воля высших сил. Они дают, и они же отнимают. Я не жалуюсь, — покачал головой Норобу. — Точно также я не жаловался на трудности и неприятности, когда был оммёдзи Казено-тсубаса-кай. И у меня от нашего клана остались только одни хорошие воспоминания. Порой мне даже снится, как мы вместе развивали клан — как много сил было положено в становление и укрепление.
Этими словами хитрый старик сразу пресек дальнейшие разговоры о нашей с ним прибыли. Всё грамотно разложил, по полочкам. Вроде как сказал: я немало отдал вам сил и энергии в прошлом, чтобы вы спрашивали с меня что-то сегодня. И прямо указал, что до сих пор считает Казено-тсубаса своим кланом. Слова сэнсэя были поняты правильно, поскольку быстрый взгляд, брошенный оябуном на сайко-комона, заставил того расслабиться и опереться о спинку кресла. Мизуки же потянулась за чаем и сделала глоток, показывая, что дальше будет вести речь отец.
— Твоя правда, сэнсэй Норобу, — сказал оябун. — Сил и вправду было положено немало. Твой ученик тоже приложил к этому руку, так что и ему почет и уважение. Как дела, хинин Такаги? Не надумал ещё вернуться под моё крыло?
— Благодарю за приглашение, господин Сато, — я не назвал его оябуном, так как подобным образом называют его только якудза. — Но мой путь всё ещё продолжает идти чуть в стороне от Казено-тсубаса-кай. Пересекается в самых лучших моментах, таких, как деление прибыли с социальных сетей, или вот как сейчас… Однако, какой бы момент нашего пересечения не выпал — я всегда счастлив видеть вас, господина Изао и госпожу Мизуки.
— Да, я слышал о происшествии. Навел справки, — кивнул оябун Сато.
Сказал и замолчал. Как будто обдумывал — что сказать дальше? Пауза затягивалась. Мы терпеливо ждали. Наконец, оябун кашлянул и спросил:
— Скажи, сэнсэй, а что за оммёдо вы использовали в кафе? Почему там ни одного трупа? Вроде как ребята швырялись фаерболами от души, даже что-то взорвалось на кухне? Даже все стекла вылетели…
Неплохая осведомленность. Вряд ли сэнсэй по телефону сообщал такие подробности. Следовательно, оябун уже узнал от своих людей и о тех, кто нападал, и о том, какие повреждения были нанесены.
— Это сильнейшее оммёдо Нетления, которое на наше кафе наложил Дзун Танагочи. Слабый аналог этому оммёдо можно увидеть на арене для спаррингов. Там нельзя нанести смертельный урон магией… Рану и царапину можно получить, но несмертельную…
— Так может быть и на наши заведения получится распространить такие? — поднял бровь сайко-комон.
— Можно, — кивнул Норобу. — Только вот есть один небольшой минус… Против механического оружия подобное оммёдо бессильно. То есть, если бы те утырки задействовали пистолеты, то посетителям бы не поздоровилось. Тогда бы не обошлось без жертв…
— Получается, что против оружия оно бессильно? — хмыкнул оябун. — Жаль, но если задействовать бронежилеты, то может быть и удастся выжить… Впрочем, это не универсальное средство, так что вряд ли нам пригодится…
— Господин Сато, а ещё те ребята из Тараути-гуми не побоялись имени синдиката Казено-тсубаса-кай. Они даже что-то плохое говорили про клан, как будто он будет у них на побегушках… — внес я свою лепту в разговор.
Оябун покачал головой и протянул руку за тяваном с чаем. Он отпил, неторопливо поставил тяван обратно и уперся в меня пронзительным взглядом. Сато как будто изучал меня, исследуя каждую черточку лица.
— Тараути-гуми? Вот как они называются… Хм, глупое название, как будто лягушки квакают в пруду, — покачал головой оябун. — Что же, пришло время назвать вам причину, почему они «квакают»…
Мы с сэнсэем обратились в слух. Имя клана Казено-тсубаса попрано какими-то чертями неадекватными, а оябун вместо того, чтобы послать гвардию и сравнять их офис с асфальтом, он просто гоняет чаи. Что-то странное творится и этому странному сейчас появится какое-то объяснение.
— Вы знаете, что сейчас государство начинает всё больше и больше регулировать процессы в стране? Императорская власть почему-то вдруг вспомнила, что она является главным решателем судеб Японии, вследствие чего начались глобальные перестановки. Военные атташе снова оказались у дел и теперь они понемногу начинают переводить страну на военные рельсы. То есть, в свете слухов о грядущем нападении на Россию, идет переформирование сознания людей и подготовка к новому порядку…
Мы молчали. То, что я слышал раньше о грядущем нападении, подтверждалось и сейчас.
— В свете этого переформирования возникают новые группировки якудза. Это бойцы нового формата, они не чтут традиций, не соблюдают кодекс чести, не хотят вести бизнес так, чтобы не мешать другим. И эти новые кланы спонсируются правительством. Они обучаются ведению боя в городских условиях. Обучаются методике терроризма и диверсий. И обучают их этому правительственные инструктора.
— То есть, правительство создает новые кланы якудза? Подвластные себе? То есть там находятся преступники, которые слепо следуют указаниям сверху? Группы зачистки неугодных? — не смог я удержаться от вопросов.
Сэнсэй ткнул меня локтем в бок, но слово уже было сказано. Я только поморщился в ответ. Пусть и не должен был лезть вперед сэнсэя, но не удержался. Чего уж там теперь…
— Ты всё такой же импульсивный, Такаги-кун, — хмыкнул Сато. — Дерзкий, импульсивный, резкий… Почти как я в молодости. Возможно, это мне в тебе и нравится. И ты правильно ухватил суть проблемы. Но есть ещё небольшой нюанс… Правительство взяло под свой контроль рост этих организаций. Старые кланы получают жесткий отпор при попытках усмирить молодежь. Два клана Миутири-гуми и Горанзоку-кай были уничтожены, когда решили наказать клан, похожий на Тараути-гуми…
— Правительство взращивает этих ублюдков для того, чтобы преступность в стране была управляемой?
— Ты правильно всё подмечаешь, Изаму-кун, — кивнула Мизуки.
— И если я прав, то они будут нужны для… — я сглотнул. — Для ликвидации неугодных граждан, которые посмеют возразить и подадут голос против пришедшего тоталитарного строя? А потом правительство будет судить каких-то бездомных бедолаг, которых выдадут за кровожадных убийц?
