Весь путь мы вели беседу полунамеками, намеками, инсинуациями и экивоками. Всё вертелось вокруг секса и тех поз, которые можно будет принять во время постельных единоборств.
Отель не отличался какой-нибудь экзотичностью или экстравагантностью — обычный современный отель. Без каких-либо наворотов. Бетон, сталь и стекло. То есть отель для остановки японцев среднего класса. Вовсе не туристов, для которых отели наряжаются в разноцветную мишуру и по стенам развешивают макеты катан на фоне изображения бонсая.
Комната тоже не выделялась какой-то особенной изысканностью — место для отдыха, не более того. Кровать, телевизор, тумбочка, шкаф для одежды, стол и три стула. Минимум для жизни. Справа небольшое помещение кухни. Судя по идеальному порядку на столешнице — госпожа Хируями редко ела в номере. Или же обладала паталогической страстью к порядку.
— Вот тут я и располагаюсь, — произнесла госпожа Хируями. — Не огромные апартаменты, но для одинокой женщины достаточно. Достаточно и для того, чтобы принять гостей…
Она стояла рядом и от неё пахло желанием. Вот прямо-таки несло тем ароматом, от которого кружилась голова и внизу паха постоянно ощущалась приятная тяжесть.
— Для одинокой женщины эта кровать слишком велика. Или госпожа Хируями часто ворочается во сне? — спросил я.
— Одинокая женщина смотрит в будущее с надеждой. Верит, что придет тот миг, когда кровать окажется мала для двоих...
Она чуть наклонилась возле кровати, поправляя невидимую складку. Брючная ткань натянулась на упругих ягодицах, красиво обрисовывая утонченные формы. Я не мог удержаться от сглатывания подкатившей слюны:
— Возможно, тот самый момент настал...
— Да? Так быстро? — повернула голову госпожа Хируями и поймала мой взгляд, направленный на её пятую точку. — А вы не только смелый для хинина, но и наглый...
— Смелость города берет, а наглость — второе счастье, — усмехнулся я и начал приближаться с намеком на то, что сейчас схвачу её в охапку и повалю на кровать.
Она резко повернулась, обдав меня новым смешением ароматов. Пахнуло чем-то сладковатым и томительно желанным. Как будто Хируями была уже раздета и донельзя возбуждена.
— А как же полочка? — спросила она с придыханием.
Кокетство? Желание поиграть в недотрогу?
— Полочка может и подождать... часиков десять-двадцать, — проговорил я хрипло, отводя прядь её волос за ушко. — Госпожа Хируями, вы такая соблазнительная...
— Соблазнительная... — эхом ответила Хируями, прижимаясь щекой к моей ладони. — А ведь соблазн это ничто иное, как кусочек сыра в мышеловке. Приманка в порой смертельной ловушке.
— А секс — это самый большой соблазн для человека, — поддержал я тему. — Значит, люди сознательно подвергаются соблазну, чтобы познать самые чудесные моменты, какие только есть в их жизни.
— А ты... Изаму Такаги, — госпожа Хируями провела пальцем с длинным ногтем по моей куртке. — Ты готов пережить самые чудесные моменты?
Сексуально так провела, очень и очень сильно намекающе, что не прочь провести пальцем и по голой коже...
— Да я для этого родился, — хмыкнул в ответ.
— А может быть нам сначала выпить по тявану чая?
Ага, нашла дурачка. В чай я и сам не раз подсыпал всякую дрянь, чтобы потом собеседник становился сговорчивее. А уж сколько клофелинщиц я повидал на своём веку...
— Нам чай понадобится потом, когда мы испытаем неоднократный оргазм. До этого момента мы можем подождать...
Она ничуть не смутилась. Как будто ожидала моего ответа. Только загадочно улыбнулась и проговорила:
— Тогда я быстро приму ванну, а то немного запылилась по дороге...
— Попудрить носик? Может, мы попудрим вместе? — я придвинулся ближе.
Теперь мой лобок упирался в женское бедро. Я даже потерся чуть-чуть, тонко намекая на толстое обстоятельство.
— Какой нахальный молодой хинин, — госпожа Хируями склонила голову на плечо. — Но я не против принятия ванны вместе.
Она повернулась и направилась в сторону белой двери, и в этот момент я обхватил её сзади. Прижался твердой выпуклостью к мягким булочкам. Ладони сами собой нащупали две выпирающие возвышенности.
— Ах! — слабо вскрикнула она.
— Боюсь, что не смогу удержаться от соблазна, — хрипло произнес и начал массировать попавшие в плен ладоней выпуклости.
— Изаму... Ах, Изаму... Удовлетворив страсть сейчас, мы не познаем высшее блаженство! — простонала госпожа Хируями.
Её острые коготки впились в мои ягодицы, притягивая меня ближе. Как будто приглашая сорвать тонкую брючную ткань и овладеть ею прямо на пороге ванной комнаты. Вонзиться в горячее и влажное...
Что-то горячее, влажное и в самом деле скользнуло по моей ноге. Небольшая тонкая струйка...
Кровь?
— Ой! — вырвалось у меня.
— Прости, Изаму! — тут же убрала пальцы Хируями. — Я не хотела. Это всё ты... Ты сводишь меня с ума и заставляешь вести себя неподобающим образом. — Позволь мне обработать твою рану? Я заживлю её во мгновение ока. Знаешь, моё Дыхание Жизни излечивало такие раны...
Ну что же, почему бы и нет?
Да, слегка прорвала штаны, но эту дырку можно запросто зашить. А уж ранку и вовсе легко залечить Дыханием Жизни. Я мог бы и сам, но почему бы не позволить это сделать красивой женщине? Тем более, что она после этого будет считать себя виноватой и постарается изо всех сил загладить свою вину...
Я видел, как она создала мудры и из её пальцев заструился синеватый дымок. Как будто курила и пускала дым по пальцам...
Ранка затянулась моментально, а уж когда она поцеловала кончики пальцев и прислонила их к месту недавнего пореза... У меня даже мурашки по коже побежали, а позвоночник постарался выгнуться, как у кошки, ластящейся на ковре.
Тем более, что госпожа Хируями присела и сейчас моя ширинка находилась почти на уровне её лица. И да, она могла видеть моё возбуждение. И мне от этого не было стыдно ни грамма.
— Это... Это... Это чудесно! — прошептали мои губы.
— И ведь я ещё ничего такого не сделала, — глядя на меня снизу вверх проговорила Хируями.
— Да? Значит, дальше будет больше?
— Гораздо, гораздо больше, — неторопливо сказала Хируями, а в моей голове расцвели невероятные картины сладострастных мгновений.
Она выпрямилась, чем заставила меня пожалеть об этом поступке. Я бы предпочел видеть её всё также на коленях. Вот только в ротик вставил бы кое-что...
— Идем, дерзкий хинин, — Хируями потянула меня за собой в ванную.
Ванная комната оказалась по размерам чуть ли не больше комнаты. Внутри была большая ванна, душ для сидячего обмывания, большое зеркало и две здоровенные вазы с высохшими камышами.
