— Митсэру Кабунага, дзёнин деревни, скрытой в бамбуке, я, Рэйден Игараси, дзёнин деревни сверкающих стрел, признателен за приглашение и возможность говорит с вами, — с поклоном протрещал мужчина в ослепительно белом кимоно. Когда он поклонился, то между его пальцев проскочила небольшая молния.
— Митсэру Кабунага, дзёнин деревни, скрытой в бамбуке, я, Аки Тиба, дзёнин деревни шепота равнин, наслаждаюсь вашим видом, — прошелестела женщина с копной светло-русых волос, напоминающих сноп спелой пшеницы.
Когда приветственная часть была закончена, то Митсэру ещё раз поклонился и сделал приглашающий жест в пещеру. Пятерка неторопливо проплыла внутрь.
Митсэру не мог не восхититься отточенностью движений дзёнинов — каждый жест, каждое шевеление четко выверено и не допускает лишнего расхода энергии. И в то же время чувствовалось, что каждый из приглашенных, пусть внешне и расслаблен, но внутренне напряжен и готов в любую секунду взорваться вихрем ударов и штормом оммёдо.
Как только Кабунага повернулся спиной, шествуя за последним из гостей, кусты гибискуса двинулись навстречу друг другу, сплетаясь между собой в страстных лесных объятиях и закрывая вход в пещеру.
Внутри самой пещеры всё было обставлено в минималистическом стиле. Деревянный шкаф в углу, бамбуковая ширма с нарисованными цаплями чуть закрывала правую дверцу. Восемь клеток со змеями внутри подпирали левую стену, сплошь состоящую из стволов бамбука, в щели между которыми проникал солнечный свет.
В центре пещеры стоял невысокий стол, возле которого на коленях сидела пожилая женщина. Она готовилась к проведению чайной церемонии.
Рядом с женщиной горел небольшой очаг, над которым повис котелок с закипающей водой. Сам очаг не испускал ни дыма, ни запаха, чтобы не отвлекать от беседы гостей и хозяина дома. На столе уже были выставлены небольшие тарелочки с закусками — кайсэки.
«Кайсэки» буквально означает «камень за пазухой». Такие камни, согретые на огне, клали за пазуху поближе к желудку буддийские монахи, чтобы облегчить чувство голода. А теперь вместо камней были маленькие порции еды, чтобы утолить первый голод, который мог помешать проведению беседы. Рис, рыба, овощи — всё легкое, не перегружающее желудок..
Пятеро человек по приглашению Митсэру прошли к столу. Хозяин пещеры заметил, что каждый из гостей стрельнул глазами по окружающей обстановке. Каждый из них искал возможные скрытые ловушки. Что же, сам Митсэру точно также поступил бы на их месте — никогда нельзя расслабляться в наше неспокойное время. Даже среди союзников…
Гости расселись за столиком.
— Добрый вечер, господа дзёнины, — произнесла Шизуки Исикава, помешивающая деревянным черпаком в котелке. — Я счастлива видеть вас в пещере господина Митсэру.
Пятеро дзёнинов посмотрели на неё, переглянулись, а потом уставились на Митсэру.
— Да, это последняя из деревни небесного огня, — кивнул Митсэру. — Дочь главы клана Арису Накагава пожертвовала собой ради мести и благодаря её высвободившейся энергии я смог вернуться обратно таким, каким вы меня видите. Да, Шизуки украла для меня у влюбленного в неё оммёдзи порошок смерти, чтобы я смог инсценировать собственную смерть. Но это не всё — огромный выплеск боевого духа Арису возродил меня молодым и полным сил. Всё произошло точно так, как я и спланировал.
— Всегда восхищался вашей мудростью, — проскрипел Иуоо. — Когда погиб ваш племянник, то я и не мог подумать, что вы разыграете как по нотам ваше омоложение. Неужели всё затеялось ради нового тела?
— Мой друг, — улыбнулся Митсэру. — Мудрость дзенина — это умение предвидеть финал с самого начала, ещё до того, как дело примет большой оборот. Это умение не обманываться никакой ложью, не поддаваться никакой клевете. А также это умение до того, как дело примет дурной оборот, найти средство против этого и не допустить дурного. Не придерживаясь раз и навсегда принятых правил, выбирать как раз то, что нужно для данного момента. Умение справляться с несчастьем и превращать его в счастье — вот что такое мудрость дзёнина. И я рад, что вы обладаете подобной мудростью, иначе не явились бы на мой зов.
Рэйден чуть слышно кашлянул и обратился к хозяину пещеры:
— Как всё-таки здорово пользоваться технологиями. Без заданной вами точки вряд ли бы мы смогли найти пещеру.
Митсэру согласно кивнул:
— Да уж, технологии очень хорошо помогают скрасть существование. Даже оммёдо не сможет меня обнаружить среди этих скал, а вот приложение «карты» на смартфоне позволяют это сделать… Прошу вас отведать чай и пока оставить разговоры о делах. Давайте же насладимся напитком, который подарили нам боги…
Утолив голод, но не забив живот, пришло время переходить к завариванию чая — вода уже вовсю бурлила. Весь процесс происходил в полнейшей тишине, в гробовом молчании. Именно благодаря этой тишине участники церемонии могли сконцентрироваться на её звучании — на потрескивании огня, на бурлении кипящей воды, на шорохах процесса приготовления чая.
Негромкие звуки должны были расслаблять, дарить лёгкость и спокойную отрешённость, тишина позволяла Митсэру полностью сконцентрироваться на своих действиях, а гостям — на действиях хозяина пещеры. Они были просты и этим интересны. Хозяин пещеры лёгкими движениями почти символично протер посуду, открыл шкатулку с чаем, насыпал несколько мерных ложечек в большую керамическую чашу. Затем добавил в неё немного кипятка и начал старательно размешивать содержимое бамбуковым венчиком до образования однородной зелёной массы с красивой пеной.
Пятеро гостей смотрели за его действиями. Сейчас процесс заваривания чая напоминал битву не на жизнь, а на смерть — каждое движение отточено, ни одного лишнего взмаха, полное сосредоточение. Казалось, что Митсэру сражается с превосходящими силами противника, задействуя ниндзюцу, и при этом побеждает!
После появления пены в кашицу Митсэру долил горячей воды, что придало "полуфабрикату" нужную консистенцию напитка.
Чаша с поклоном передалась старшему из гостей, Рэйдену Игараси, который предварительно положил на левую ладонь специальный шёлковый платок (фукуса), принял посуду второй рукой и переместил её на ладонь, укрытую защищающей от жара чая тканью.
Рэйден неторопливо сделал глоток, наслаждаясь вкусом и ароматом напитка. После одного глотка край чаши, которого касались его губы, он обтер салфеткой и передал (конечно же, с поклоном) напиток следующему гостю, Иуоо Кобаяси. Тот в точности повторил весь ритуал и передал тяван Аки Тиба.
Таким образом чай обошел всю компанию, объединяя людей, пивших из одной посуды. Последняя, уже будучи опустошённой, вновь пошла по кругу — гости получили возможность осмотреть тяван, полюбоваться её простой красотой.
В это время Митсэру готовил новую порцию чая, и ещё одну, и ещё — то есть, уже для каждого гостя отдельно и в отдельной посуде. Эта порция будет не такой крепкой, как общая, и за ней собравшиеся уже смогут предаться беседе. Разговор почёркнуто простой — никаких насущных дел и волнений, обсуждается главным образом посуда, её нехитрое изящество, словом, эдакий пустой, но успокаивающий трёп, милая болтовня в состоянии полного покоя.
