— Да? А вот если она сама напала на ме… Ай-яй-яй!
Снова нажатие на пучок и малаец взвыл.
Он зло взглянул на меня:
— Да, я хотел трахнуть эту тварь. Хотел и что? Она всё равно кореянка, человек второго сорта. Их можно только трахать и грабить. А эта старая б..дь ещё и страшная, как смерть — да я бы подарил ей кусочек счастья. Никто её больше не касается, а я бы доставил удовольствие. Это между нами, мужчинами. Ты ведь согласен? Вижу, что не согласен. Но, если не получилось с этой дурой, то получится с другой. Кореянок много… Ладно, хинин, помоги мне встать.
Я всё это слушал и ощущал, как знакомое чувство победы сменяется чувством ярости. Меня словно прижимало к земле каждое слово малайца. На душе была невообразимая тоска, словно на грудь положили могильную плиту. Я чувствовал себя абсолютно опустошенным, как будто из оболочки вытащили внутренности, а после наполнили холодным воздухом.
— Ну, чего ты? Ничего бы с ней не было. Прошлые отряхивались и шли по делам. Так бы было и с этой бабой. Неужели тебе жаль эту старуху? Она же зря коптит небо, а так могла бы послужить утехой симпатичному и крепкому мужчине…
В ушах стучала кровь. Она бухала с силой Царь-колокола. Кончики пальцев похолодели, скулы заломило.
— Ну ты и мразь… — прошипел я.
— Что? Мразь? Да ладно тебе. Это же кореянки. Они безропотные животные, даже хуже коров. У них раскинуть ноги перед настоящим мужиком считается счастьем. А ты лишил только что одну из них кусочка счастья. Ладно, пойду я, хинин. А ты можешь оставаться со своими загонами.
Я смотрел, как малаец поднялся, потер бок и, ковыляя, отправился восвояси.
Чувство злости, ненависти, гнева и ярости наполнило меня моментально. У меня на глаза словно опустилась пелена. Прошло всего несколько мгновений, в течение которых был слышен только вскрик боли, а после пелена спала с глаз.
Передо мной лежал аккуратно сложенный пополам малаец. Затылком он упирался в пятки и… улыбался.
Снова накатило чувство победы, чувство ликования. Я как будто поймал в темной комнате того самого комара, который полночи не давал спать.
Было ли сожаление по поводу лежащего под ногами малайца? Вряд ли. Была только жалость оттого, что не отдал его на расправу тем бойцам. Тогда бы я был чист хотя бы перед своей совестью, а так…
Так я заступился за ублюдка и совершил ошибку. Да, я её исправил, но…
— А ты хорош! — раздался женский голос.
Это было так неожиданно, что я вздрогнул.
Кто это? И голос такой знакомый, мягкий, бархатистый.
Быстро обернулся по сторонам, но никого, кроме лежащего под ногами мертвого мужчины и парочки любопытных крыс на крышке мусорного бака, рядом не было.
— Не вертись, Изаму-кун. Или лучше тебя называть Игорь-сан? Лучше посмотри вниз, — сказал всё тот же женский голос.
Я опустил взгляд на лежащего малайца. Он неожиданно подмигнул мне и улыбнулся ещё шире. Невольно моя нога взлетела, чтобы пяткой согнать эту ехидную улыбку.
— Стой! Это не малаец! Ублюдок-насильник мертв! — тут же вскрикнул женским голосом труп. — Мне и так трудно шевелить его губами, а если ты ещё их и повредишь…
— У тебя знакомый голос, — убрал я ногу. — Ты… Оива?
— Узнал! Какой же ты умница! Вот никогда не сомневалась в твоих умственных способностях! Ты молодец, Игорь-сан.
— Тогда здравствуй, повелительница мертвого мира. Что тебе нужно, Оива-сама?
— Сразу к делу? Узнаю Такаги. Ох и узнаю того сорванца, который вместе со мной покачался на качелях…
Нет, смотреть в мертвое лицо и слушать голос говорящий о моем сексуальном подвиге с царицей злых духов онрё было свыше моих сил.
— Это было одним из самых лучших моментов в моей жизни, — скороговоркой ответил я. — Но что ты хочешь сейчас? Ведь это ты меня сюда привела?
— Ай, и это разгадал! Какой же ты молодец! Я так рада, что не ошиблась в тебе… — заулыбался мертвец.
— Ты так и не ответила на мой вопрос. Что тебе надо, Оива-сама?
— Какой же ты торопыга, Изаму-кун. Ладно, отвечу — мне нужна твоя помощь.
— Какого плана? Снова на качелях покататься? — хмыкнул я в ответ.
— А ты всё такой же наглец. Мне это нравится… Нет, на качелях мы с тобой один разок покатались и этого хватило, чтобы ты стал Идущим во тьму.
— Так это ты виновата в том…
— Да, — ещё шире улыбнулась Оива. — Это тебе мой подарок. Ты же не будешь отрицать, что стал сильнее, выносливее, быстрее? А вкупе с телом ноппэрапона вообще стал неуловимым ночным призраком. И вот все твои качества мне нужны, как помощника в деле пополнения рядов моих онрё.
— Не совсем понял. Что ты имеешь в виду? — почесал я затылок. — Чтобы я убивал по твоей указке?
— Вот, всё ты понял, Изаму-кун. Этот мир стал переполнен жестокостью, злобой и болью. Всё тоньше и тоньше грань между этим миром и моим. Мои онрё волнуются, они чувствуют запах живой плоти. Если грань окончательно сотрется, то в этот мир хлынут орды чудовищ, которые жаждут убивать. Поэтому ты и должен привести мир в равновесие — должен стереть с лица земли особо жестоких убийц.
— Ты… Ты предлагаешь мне…
— Да-да, я предлагаю тебе делать то, что у тебя получается лучше всего, Игорь-сан, — перестал улыбаться мертвый малаец. — Я предлагаю тебе воспользоваться силой Идущего во тьму и укрепить грань между нашими мирами. Ты не будешь срываться в сумасшествие, но взамен начнешь поставлять для моих утех убийц, ублюдков и выродков, какие ходят по этой земле. Твои силы с каждым новым трупом станут увеличиваться. Твои возможности начнут расти не по дням, а по часам. Ты станешь моей карающей десницей, если можно так сказать. Как тебе такое предложение?
— И всю жизнь провести в охоте на ублюдков? — хмыкнул я.
— Нет, не всю жизнь. В кармане насильника ты можешь найти небольшую подставочку. Вот, в левом кармане, залезь, не бойся. Малаец тебя не укусит, — снова улыбнулся труп.
Я сделал то, что Оива просила и вытащил предмет, похожий на хоккейную шайбу по размерам и внешнему виду. На поверхности темнели кукольные ступни, как будто статуэтку обломили у основания, а саму фигурку куда-то выбросили.
— Что это? — буркнул я. — Какая-то игрушка?
— Нет, это окимоно, небольшая статуэтка. Давным-давно она была сломана лиходеем Мэзэто Кубо… Эх, я дала ему всё — силу, мощь, скорость, а он… Он предал меня и умер в самый ответственный миг. Но он тогда здорово укрепил грань между нашими мирами. Однако, сам видишь, что онрё сейчас всё больше и больше проникают в ваш мир. Взять хотя бы того же бывшего комиссара Мацуда. Помнишь его? Вижу, помнишь.
— Ещё бы не помнить…
— Вот! Он сумел прорваться через грань! Теперь пришла пора снова укрепить стены между мирами. Пришла пора положить конец бесчинствам и пороку, довлеющему над этой землей. Да, ты сейчас в трудной ситуации, но я могу помочь, если согласишься стать моей карающей рукой. С каждой смертью ублюдка окимоно будет немного нарастать. Видишь, ты убил малайца-насильника и появились ноги?
