— И потом ты станешь, как эти… При галстуке и парадной форме. Чушки, наполненные высокомерием и презрением, — бросила Шакко.
— Да вот уж нет. У меня как раз против этих ребят и чешутся руки… Тысячи лет они беззастенчиво грабили народ и купались в роскоши. Тысячи лет мерились друг перед другом родословной, а по факту… А по факту ничего из себя не представляют. Знаешь, что на детях гениев природа отдыхает? Так вот, если один человек сумел построить империю, то это только его заслуга, а вовсе не его детей. Дети должны сами пробивать дорогу в жизнь, а не пользоваться благами, доставшимися от родителей.
— Странно рассуждаешь, Изаму. Если ты так ненавидишь аристократов, то почему дружишь с ними?
— И среди них попадаются нормальные ребята. И как раз эти ребята тоже хотят поменять существующий строй. Если мне, хинину, удалось закончить старшую школу, где учатся одни «высокомерные чушки», то это уже вызов существующему строю.
— И что дал тебе этот вызов? Только то, что на тебя сурово косятся? Неужели ты и в самом деле думаешь, что аристократы дадут тебе пробиться дальше? Дадут низкородному червю шанс взлететь на их уровень…
Я покачал головой:
— У меня есть слово старого аристократа, который сам подарил его. А это для него крепче стали меча. У меня есть какая-никакая, но поддержка клана Утида. В конце концов, у меня есть друзья, которым я помогал.
— Кстати, а что у тебя с той девчонкой, Кацуми? Она всё также сохнет по тебе?
Кацуми… От одного этого слова потеплело в груди. Я боялся сам себе признаваться, что Кацуми Утида единственная из всех девушек, кто запал мне в душу. К другим я относился как к средству достижения очередной цели, а вот Кацуми. И в то же время не позволял ей приблизиться ко мне, чтобы не дай Бог кто снова посмел её обидеть, пытаясь ранить меня.
— Она моя хорошая подруга. Я рад, что знаю её, а к тому же, она обучала меня в «Оммёдо Кудо» и я даже добился определенных успехов. Конечно, она была сильнее меня, но никогда не пользовалась силой мастера. Я никак не могу перешагнуть порог «специалиста», но стараюсь всеми силами… Возможно, в академии у меня получится сделать рывок.
Кицунэ потянулась, отчего её левая грудь отчетливо прорисовалась под одеялом:
— А если мне тоже отправиться с тобой в военную академию? А что — руководить я умею, убивать тоже…
Я не успел ответить, когда в кабинет без стука вломился разгоряченный Тигр:
— Там… там…
— Тарам-там-там, — поддержал я. — Тигреныш, если начинаешь учить язык Тилимилитрямдии, то надо говорить не «там», а «трям», что означает — здравствуйте!
— Чего-о-о? — протянул он. — Да нет, там это…
Глава 5
— За тобой демоны гонятся? — поинтересовался я, когда Тигр застыл на пороге, уперев взгляд в лежащую на диване Шакко.
Лежала Шакко пристойно, безо всяких сексуальных поз, поэтому упрекнуть её в соблазнении начальника было нельзя. Зато как только появился на пороге Тигр, так сразу же ножка выглянула из-под одеяла и продемонстрировала славный изгиб бедра. Тигр сглотнул от появившегося зрелища.
Я давно заметил, что Ленивый Тигр теряется при виде Шакко и начинает смущаться, как мальчишка-пятиклассник, собирающийся позвать одноклассницу на свиданку. Похоже, что рыжеволосая красотка пришлась ему по душе. Причем, не только ему — Малыш Джо тоже облизывался на девчонку. А та только благосклонно принимала оказываемые знаки внимания и вертела хвостом. Как в прямом, так и в переносном смысле.
— Нет, там... там... — приосанился Тигр и попытался найти такие слова, чтобы выставили его в лучшем свете, но проклятые слова будто вылетели из головы. — Там это... это...
— Не тяни кота за яйца, Тигреныш, — мурлыкнула Шакко. — Будь мужиком — рубани с плеча!
Наблюдение за смущением взрослого мужика забавляло. И чего в самом деле яйца мнет? Вроде не в одной передряге побывал, не одну юдзё за деньги снял — знает, почем фунт пороха, а вот поди ж ты... смущается.
— Соберись, бу! — гаркнул я. — Соберись и стань самураем!
Так вольно я перевел поговорку "терпи, казак, — атаманом будешь!"
Тигр взглянул на меня, кивнул и набрал в грудь воздух.
— Там Мрамор дерется с Малышом! — выпалил Тигр за один раз.
— И что? Надо ребятам пар выпустить... Пусть пару шишек друг другу поставят, — пожал я плечами.
Босодзоку Кин Исий, по кличке Мрамор, сам попросился под моё начало, когда его соратники по байку рассказали про операцию с Сэтору Мацуда. Жизнь молодых байкеров быстротечна: их либо рекрутирует якудза, либо ломает дорога, или же обрабатывает полиция и они становятся на путь исправления. Порой этот путь сразу же приводит их в могилу, так как босодзоку более восприимчивы к предательству (а иным словом и не называется отступление от рыцарства ночных дорог) и жестоко карают отступников.
Так как без лидера, которого мы с Норобу успешно запрятали далеко и надолго в строительную кабалу якудзы, в рядах босодзоку начались волнения и грызня за власть, то Мрамор рассудил наиболее мудро и решил пойти на поклон к сильнейшему. Сильнейшим в этом отношении оказался я. А мне как раз понадобились подручные, так как ребят уже не хватало на всё про всё.
И всё-таки рыцари ночных дорог пока ещё не совсем пообтесались и нередко огрызались на приказания старших. Вот это и приводило к стычкам. Впрочем, мои парни, обученные сэнсэем Норобу и лично мной, успешно справлялись со вспышками недовольства. Стычек становилось всё меньше, но порой случались. Вот и сейчас мне показалось, что происходит одна из таких. За Малыша я не беспокоился, всё-таки юность сумоиста сказывалась, да и Мрамору не помешало бы чуть-чуть вправить мозги на место.
— Да там не шишки, они оммёдо используют! — быстро проговорил Тигр.
А вот это уже серьёзнее!
Я подскочил и кинулся к выходу. Следом рванулась Шакко.
Если двое мужчин в драке начинают использовать колдовство, то это означало только одно — они хотели по меньшей мере покалечить друг друга. Покалеченные мне не нужны — корми потом этих глупцов за свой счет. Великовозрастные, а как дети...
Пролетев по базе вихрем, я выскочил на улицу. Неподалеку от входа двое мутузили друг друга, причем бились не на жизнь, а на смерть. Остальные стояли в отдалении, стараясь не попасть под шальной выстрел, но стараясь рассмотреть всё в деталях. Похоже, что ребята успели выпустить друг по другу не одно оммёдо, так как земля вокруг них была перекопана и разбросана по сторонам.
Сэнсэй Норобу спокойно прохаживался поодаль, старательно делая вид, что его вовсе не касаются разборки двух бугаев. Даже поглядывал на небо, как будто старался разглядеть в рваных ватных комьях облаков остатки своей совести.
— Дыхание Болот! — выкрикнул Малыш Джо и выпустил в сторону противника зеленоватый туман.
